ГлавнаяО насАрхив вестникаАрхив новостейКонтактыАрхив вестника в PDF
6/2005 АРХИВ ВЕСТНИКА


Новейшая история: Российско-Чеченские войны

       Мы продолжаем начатую в 5 номере публикацию серии исторических очерков Олега Лукина о российско-чеченской войне.
 
Первая чеченская война:
Миф о «маленькой победоносной войне» рассеивается
(март-июнь 1995 г.)
 
       После взятия Грозного в марте 1995 г. задачей федеральной группировки войск стало установление контроля над остальной территорией республики. На этом этапе (март-середина июня 1995 г.) российская армия столкнулась с серьёзным сопротивлением лишь в западных предгорьях и непосредственно горных районах Южной Чечни. Тем не менее, на выполнение данной задачи у федеральных силовых структур ушло 3 месяца. В то же время, чеченская сторона окончательно подготовилась к ведению партизанской войны, что и продемонстрировала уже в июне 1995 г.
       После полномасштабных зимних боёв российская сторона использовала метод «кнута и пряника». Велась активная работа с населением, его призывали убедить боевиков покинуть населённые пункты. Попутно вокруг чеченских городов занимались господствующие высоты, что делало любое сопротивление бесперспективным. Таким образом, 23, 30 и 31 марта без боя были взяты крупнейшие населённые пункты Восточной Чечни—Аргун, Гудермес и Шали соответственно. В то же время, чеченские отряды, базировавшиеся в данном районе, беспрепятственно покинули его, окружить и разгромить их не удалось.
       Несколько иная ситуация сложилась в Западной Чечне. Там, пытаясь избежать обстрелов и бомбёжек населённых пунктов, местные жители в некоторых селах убедили чеченские отряды уйти, но в  ряде мест продолжались локальные бои,  и тогда федеральными силовыми структурами был преподнесён показательный урок. По официальной версии, сводный отряд МВД (Софринская бригада ВВ при  поддержке отрядов ОМОНа и СОБРа - всего 350 бойцов) вошел в село Самашки 7 апреля 1995 г. и, разгромив чеченский гарнизон численностью 300 человек (утверждалось, что в селе находился «абхазский» батальон Ш.Басаева),  провёл «зачистку». Было заявлено, что дудаевцы потеряли 130 человек убитыми и 124 - пленными, в то время как  потери российской стороны составили 13-16 человек  погибшими и 50-52 – ранеными, притом Самашки были взяты под контроль всего за 2 дня. По данным же  правозащитного центра «Мемориал», реально в этом населённом пункте оказал сопротивление федералам отряд из местных ополченцев от 20 до 40 бойцов, действовавший разрозненными группами по 10-20 человек. Из них погибли от 4 до 14 человек, ещё 12 бойцов ушли из села в самом начале боя. Чеченские потери действительно составили больше 100 человек, но как минимум 90 из них являлись мирными жителями и были в большинстве случаев хладнокровно убиты в ходе последовавшей варварской «зачистки». Такая неадекватность применения силы должна была, видимо, продемонстрировать соседним сёлам последствия ЛЮБОГО сопротивления. Определённый эффект такая тактика принесла, уже 10 апреля федеральные силы с минимальными потерями заняли Ачхой-Мартан, но в то же время, карательная акция в Самашках добавила сторонников Дудаеву и усилила антироссийские настроения в республике.
                                                                              Как уже говорилось, с ожесточённым сопротивлением федеральная группировка столкнулась в западных предгорьях. Здесь очень крепким «орешком» оказалось село Бамут. Бои за этот населённый пункт начались ещё 10 марта. 15-16 апреля 1995 г.  состоялся штурм, российские подразделения даже заняли его часть. Но уже 17 апреля они были вынуждены оставить Бамут, т.к. теперь уже чеченцы заняли господствующие высоты вокруг села, что было чревато серьёзными потерями. Чеченская сторона очень грамотно использовала находящиеся в этом районе ракетные шахты, сохранившиеся с советских времён, в качестве укрытий. Федеральная авиация не могла причинить этим сооружениям серьёзного вреда, т.к. они были рассчитаны на ведение ядерной войны и, как следствие, практически неуязвимы. Кроме того, Бамут занимал выгодное географическое положение: южнее находились  горы, западнее дружественная Ингушетия, было куда отступить и откуда получить помощь. Бои за Бамут продолжались до июня 1995 г., в результате «Будённовского» перемирия были приостановлены и возобновились уже в феврале 1996 г.
       К концу апреля 1995 г. российская армия заняла почти всю равнинную территорию Чечни. Оставались горные районы, и никто не рассчитывал, что они будут сданы без боя. Чтобы не «смазывать» эффект от празднования 50-летия Победы, было объявлено о приостановке боевых действий с российской стороны с 28 апреля по 11 мая 1995 г. Впрочем, российские генералы А. Куликов и Г. Трошев в своих мемуарах («Чеченский узел» и  «Моя война») признают, что временная приостановка наступления была необходима  федеральной группировке для подготовки к «горной войне». Мораторий нарушался с обеих сторон, но активные боевые действия приостановились на пару недель. Естественно, эту передышку использовали и российская, и чеченская стороны.
       12 мая 1995г. российская армия возобновила наступление. Первые удары пришлись по сёлам Чири-Юрт и Сержень-Юрт, прикрывавшим вход в Аргунское и Веденское ущелья соответственно. Только на то, чтобы овладеть чеченскими позициями на Чири-юртовском цементном заводе, генералу Шаманову понадобилась неделя бомбардировок и обстрелов. Но и войдя в Аргунское ущелье, к концу мая российские подразделения увязли в обороне противника - в  горах превосходство в тяжёлом вооружении уже не давало такого эффекта, как на равнине. Тем более, российские войска теперь были ограничены в выборе маршрутов дальнейшего продвижения. В этих условиях было принято решение перенацелить направление удара, сместить его с Шатоя несколько восточнее - на Ведено. Это  оказалось неожиданно для чеченцев, их силы были скованы в Аргунском ущелье и, обладая количественным преимуществом  в живой силе и технике, российское командование смогло не допустить их переброски в район древней столицы Ичкерии. В итоге 3 июня Ведено было занято силами федеральной группировки. Тогда же были заняты господствующие высоты вокруг Ножай-Юрта (райцентр в восточной части горной Чечни). Чеченские силы в горах оказались рассечены. Тем не менее, чтобы овладеть райцентрами, остававшимися под контролем Дудаева, российской армии понадобилось ещё около 1,5 недель: Шатой и Ножай-Юрт  были заняты ею только 12 июня 1995 г. При этом с завидным постоянством повторялась та же картина, что и на равнине - сначала федералы заявляли о полном блокировании населённого пункта, позже выяснялось, в том числе и по официальным сводкам, что чеченские отряды его покинули, выйдя из окружения и избежав разгрома..
       К сожалению, российские генералы ничего не поняли (а кто понял, видимо, предпочитал помалкивать по карьерным соображениям). Реальность была такова: только на то, чтобы занять территорию не самого сильного противника, российской армии понадобилось полгода (с 11 декабря 1994 г. по 12 июня 1995 г.) Желая переложить ответственность на «смежников» (МВД и ФСБ), армейские генералы заявили о победе и окончании военного этапа операции. Заявление ложное, ибо занятие  ТЕРРИТОРИИ противника  без РАЗГРОМА ЕГО ВООРУЖЁННЫХ СИЛ, либо ПРИНУЖДЕНИЯ к КАПИТУЛЯЦИИ, победой не является по определению. Но признаться в обратном означало для армейских генералов расписаться в собственной профнепригодности и низкой боеспособности российской армии и прочих силовых структур. Неизбежное в такой ситуации начало партизанской войны принимать во внимание российское командование не хотело. Не стало оно  извлекать уроки и из недавних поражений. Так, при наступлении на Шатой, в Аргунском ущелье почти в полном составе погиб рейдовый отряд под командованием майора Звягина (из состава 245 мотострелкового полка). По версии генерала Трошева («Моя война»), выдвижение данного отряда было всего лишь имитацией наступления с северного направления, в то время как основные силы осуществили обход противника по горам и ударили ему в тыл. То есть подчинённые майора Звягина получили приказ принять огонь противника на себя и с честью его выполнили, правда, погибнув при этом. У генерала А. Куликова есть другое объяснение событий: причиной гибели колонны послужили беспечность и отсутствие разведки («Чеченский узел»). Если прав Трошев, то зачем было обрекать отряд на заведомую гибель, неужели только для того, чтобы быстрее взять Шатой? Если же прав Куликов (между прочим, он сам в этот период командовал всей ОГВ, а Трошев - частями  Минобороны в её составе), то становится очевидным - уроки из этой трагедии извлечь поленились. По крайней мере, меньше чем через год, в апреле 1996 г. в том же Аргунском ущелье (под Ярышмарды) была разгромлена колонна того же 245 мотострелкового  полка.
       Перейдём к действиям  чеченской стороны в мае-июне 1995 г. Во время «юбилейного» моратория они перебросили часть сил на равнину, в т.ч. в район Грозного. Уже 14 мая столица республики обстреливалась чеченцами более 18 раз, а комендатура Грозного была переведена на осадное положение. Даже по данным генерала А. Куликова, в июне 1995 г. в равнинной части Чечни против федеральной группировки действовало более 45 % всех сил противника (2100 человек из 4500). Не будем сейчас останавливаться на точности  данных цифр, в любом случае они опровергают общепринятый миф о «запертых в горах дудаевцах» и спасении их исключительно «продажными политиками», «укравшими у армии победу».  Реальный итог 6 месяцев войны стал очевиден уже 14-17 июня 1995 г.  14 июня отряд Ш.Басаева, численностью 162 боевика (по официальным данным), атаковал небольшой городок Ставропольского края, ставший после этого известным всему миру—Будённовск (150 км от границы с Чечнёй). Почти одновременно, в ночь на 17 июня, чеченские отряды (численностью до 800 человек) с западного и юго-западного направлений атаковали Грозный.  На окраинах города разгорелся бой, нападение удалось отбить, но отступивший противник рассеялся по окрестным селениям, избежав разгрома. Тогда на это не обратили внимания, и совершенно напрасно, атаки на Грозный в марте и августе 1996 г. уже будут более эффективными. В любом случае диверсионно-террористический рейд на Ставрополье и удар по чеченской столице опровергают   миф  о «победе над дудаевцами» в июне 1995 г.
 
Будённовск
 
       Остановимся подробнее на событиях в Будённовске. Собственно, этот городок не был целью Басаева. Позднее на пресс-конференции он заявил, что рассчитывал добраться до аэропорта Минводы с целью захвата самолёта и вылета в Москву. Россию спасла от более масштабного теракта случайность. Уже миновавшие Будённовск КАМАЗы и легковушка сопровождения, закамуфлированная под милицейскую, (по документам в грузовиках везли трупы российских солдат из Чечни) были остановлены на посту ГАИ и после отказа открыть машины для досмотра (мол «кощунство досматривать гробы») препровождены к городскому отделу внутренних дел. Басаев был готов к импровизации, и здание ГОВД стало первым объектом его атаки. Милиционеры же, напротив, не были не готовы к её отражению, большая часть личного состава (31 человек из 41) в это время были заняты уборкой загородной милицейской базы отдыха. Оставшиеся 10 человек сумели организовать оборону и даже отстояли здание ГОВД, при этом, потеряв убитыми 6 человек. Басаевцы не стали штурмовать  забаррикадировавшихся на втором этаже милиционеров, подожгли здание и покинули его. Увязать в бою не входило в их планы, чеченцы и так потеряли в ходе боя с милиционерами 13 человек убитыми. Ещё одна попытку сопротивления террористам  предприняли офицеры вертолётного полка, дислоцировавшегося за городом. Узнав о нападении, они, вооружённые одними пистолетами, рванули в Будённовск, но в городе автобус с ними был  расстрелян из гранатомёта. Больше попыток вооружённого сопротивления со стороны российских силовых структур 14 июня предпринято не было. С самого начала одна из групп отряда Басаева заняла больницу, куда чеченцы отвозили своих раненых. Другая группа прошлась по городу, убивая  и захватывая  в заложники местных жителей. Вскоре она  также прибыла в больницу вместе с «живым щитом». Когда власть вышла из паралича и блокировала террористов в захваченной теми больнице, выяснилось, что чеченцы больницу заминировали и пообещали взорвать ее в случае штурма (в руках у них находилось более 2000 заложников). Басаев пообещал отпустить заложников при выполнении 3 условий:
1)      прекращение боевых действий в Чечне;
2)      вывод российской армии;
3)      начало мирных переговоров с Дудаевым на уровне президента или премьера РФ при посредничестве представителей ООН.
       Эти требования растиражировали СМИ, представителей которых власти вынуждены были допустить в больницу, в противном случае Басаев пообещал расстреливать заложников и уже начал претворять угрозу в жизнь. Российская власть, не готовая к боевым действиям вне Чечни, находилась  в полной растерянности. Пойти на уступки боевиков означало «потерять лицо». Решение о штурме могло превратиться в кровавую бойню за полгода до парламентских выборов и за год до президентских. С вызовами такого рода страна ещё не сталкивалась, и совершенно непонятно было, как на них реагировать. В такой щекотливой ситуации президент Ельцин удалился в Канаду на встречу с лидерами «большой семёрки», спихнув, таким образом, всю ответственность на премьера Черномырдина. Всё же власть не избежала искушения решить проблему за счёт своих сограждан. Аналитики из «Альфы» просчитали вероятные потери в случае штурма: до 50 % среди заложников и до 72 % среди штурмующих.  Тем не менее, роковое решение было принято.
 
         Произошла утечка информации, басаевцы были готовы к началу штурма минимум за 10 минут до его начала. Вероятно, они узнали о нём, прослушивая радиочастоты российских подразделений. Кроме того, перед штурмом подъехали машины «скорой помощи» (по рассказам спецназовцев). Начало операции было бездарным - сначала 20 минут беспорядочной стрельбы по больнице (якобы для «истощения боезапаса боевиков»), потом появились вертолёты (один из которых боевики подбили). Эффективность всего этого была невелика – не удалось  подавить даже огневые точки противника на третьем  этаже больницы, где заложников НЕ БЫЛО ВООБЩЕ. И только через 25 минут спецподразделения пошли на штурм. Он продолжался в течение 4 часов и имел определённые результаты - спецназ сумел  отбить все здания на территории больницы, кроме главного корпуса, и освободить находившихся там 95 заложников. (Ещё около 300 человек были освобождены в предшествующие 2 дня путём переговоров, тем не менее, в руках террористов все ещё оставалось более 1500 заложников.) В больнице начался пожар. Далее версии расходятся. Так по версии спецназовцев, они отошли, после того, как поняли, что без больших потерь больницу не освободить. По версии заложников, Басаев через парламентёров предложил приостановить штурм в обмен на освобождение беременных, детей и большей части оставшихся женщин. Но по данным врачей, отправленных с этим предложением, для прекращения огня потребовалось вмешательство премьера Черномырдина (с ним связались через правозащитника С. Ковалёва). В ходе первого штурма «Альфа» потеряла троих бойцов убитыми, это были крупнейшие разовые потери с момента создания спецподразделения (даже при штурме дворца Амина в Кабуле  было убито только двое бойцов этой группы.) Тем не менее, в этот же день был предпринят второй штурм, более скоротечный, но безрезультатный - атакующих прижали к земле пулемётным огнём. Когда спецназовцы добрались до здания и попытались применить гранаты со слезоточивым газом, выяснилось, что у противника есть противогазы.
       Тогда власть была ещё не готова к уничтожению террористов любой ценой (недовольство в обществе чеченской войной и активная работа журналистов по донесению РЕАЛЬНОЙ информации оказывали своё влияние). В итоге, после двух провалившихся попыток штурма, 18 июня при посредничестве правозащитника С. Ковалёва  начались переговоры между Басаевым и Черномырдиным. В обмен на освобождение заложников премьер согласился на прекращение боевых действий в Чечне и начало мирных переговоров. Басаеву и его боевикам предоставили автобусы для возвращения в Чечню и гарантии безопасности. Впрочем, чеченский полевой командир подстраховался - в автобусах вместе с его отрядом  были размещены 120 заложников, тех, кто сам согласился поехать, чтобы освободить из больницы остальных. Среди этих добровольцев были журналисты, депутаты Госдумы и Совета Федерации. Проигравшие силовики ещё намеревались взять реванш, смыв свой позор кровью сограждан. По данным журналистов (В. Яков «Известия»,  В. Ладный «Комсомольская правда») планировалось нанести ракетный удар с вертолётов по автобусам  после того, как колонна покинет территорию Ставропольского края. Эти планы были сорваны сначала президентом Северной Осетии Галазовым (он запретил проход колонны по территории республики), а потом  депутатами-заложниками (их переговоры с Черномырдиным по спутниковой связи и звонок премьера в штаб руководства операцией предотвратили кровавый финал на ставропольско-дагестанской границе). По прибытии в горное село Зандак (Юго-Восточная Чечня) чеченцы отпустили заложников.
        Итог будённовской трагедии был шокирующим. По официальным данным всего с российской стороны погибло 143 человека, из них  36 представителей силовых структур (18 милиционеров и 18 военнослужащих), 415 получили ранения. По материалам  «Московского комсомольца» (публикация от 14.06.1999) потери были выше - всего погибло 193 человека (из них 33 заложника были убиты во время штурма больницы), 393 человека ранено. По рассказам врачей, находившихся  в больнице, часть заложников погибла не в ходе штурмов, а в результате бессмысленных обстрелов больницы  российскими подразделениями, в том числе, уже в период переговоров. Потери Басаева составили по официальным данным 19 человек убитыми. Кроме того, 20 боевиков было ранено, а  ещё около 20 сбежали из больницы и были казнены Басаевым уже в Чечне как дезертиры. По данным же «Мемориала» потери боевиков убитыми были несколько ниже - 16 человек, притом 13 из них погибли в первый день в ходе боя с будённовскими милиционерами, остальные - во время штурмов больницы.
        Российская армия, МВД, ФСБ продемонстрировали свою неспособность локализовать войну в пределах Чечни и лживость заявления о «победе над дудаевцами». Федеральный контроль над занятой территорией не помешал чеченцам атаковать Грозный и вынести боевые действия на Ставрополье. Начавшиеся  поле этой трагедии российско-чеченские мирные переговоры давали нашей стране шанс завершить войну, хоть и ценой унизительного поражения, но реализован он полностью не был - через полгода, в середине декабря 1995 г. активные боевые действия возобновились.
 

Олег Лукин

ГлавнаяО насАрхив вестникаАрхив новостейКонтактыАрхив вестника в PDF


Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100