Митинга против отказа в регистрации партии «Яблоко» на выборах депутатов Законодательного собрания Петербурга
Фото: Григорий Пашукевич
Конечно, мы виноваты тоже. Мы должны были гораздо раньше этих выборов кричать на каждом углу и повсеместно объяснять людям, что избирательный закон даже в Уганде более демократичен, чем тот, который был создан в России в тесном соавторстве администрации президента и партии «Единая Россия». Но наступление на демократические права политических партий и избирателей шло постепенно, шаг за шагом, вот почему у нас еще оставались иллюзии о том, что даже в новых условиях можно бороться и побеждать.
Региональные выборы марта 2007 года и – особенно – выборы в Законодательное собрание Санкт-Петербурга (ЗАКС) продемонстрировали всем, что власти более не намерены даже формально считаться с общепризнанными демократическими институтами.
Понятие «управляемая демократия» родилось не при Путине, оно отлично описывало реальность, существовавшую при тоталитарных режимах. Так, в СССР присутствовало множество атрибутов демократического общества, но они были полностью выхолощены и служили лишь прикрытием для коммунистической диктатуры. Были всеобщие, тайные и прямые выборы в Верховный Совет, а в ГДР, Польше и некоторых других странах «народной демократии» существовала даже многопартийная система. Но к избранию допускались только назначенные сверху кандидаты, получавшие на выборах 99,9% голосов, а роль партий-сателлитов при коммунистах была примерно такая же, как роль Германского трудового фронта при НСДАП.
Однако во время второго срока Путина гайки стали неумолимо закручиваться. Была поставлена задача: любой ценой сократить количество партий в стране, из оставшихся до выборов допустить лишь 7-8, а пройти в Думу в 2007 году должны только 4-5. В марте на региональных выборах губернаторы получили карт-бланш на обкатку выборов в условиях той самой «управляемой демократии».
Параллельно с процессом юридической ликвидации партий (основу для этого давало пятикратное увеличение требуемой численности: от десяти до пятидесяти тысяч человек) было значительно усилено значение промежуточных инстанций между партиями и избирателями. Если раньше сбор подписей был достаточно легкой процедурой и отсеивал лишь самые фиктивные партии, то теперь все изменилось. Были резко повышены нормы сбора подписей, параллельно – в качестве альтернативы - были введены многомиллионные залоги. Наконец, был повышен барьер для прохождения партий в парламенты с целью отсечь от представительства в них миллионы граждан России. В Думу – до 7%, в Москве – аж до 10%.
Губернаторы получили ничем не ограниченное право «рулить» административным ресурсом, регистрацией, подсчетом голосов и т.п. Думается, что федеральные власти не препятствовали самым наглым действиям региональных властей не столько из какого-то «шкурного» интереса (чем особо помешала бы кремлевскому начальству пара демократических депутатов в Псковской областной думе?), сколько для чистоты эксперимента: перед думскими выборами нужно было проверить избирателя «на вшивость» - до какой степени можно издеваться над законом и здравым смыслом и не вызвать при этом массовых возмущений? Всё ли «схавает» пресловутый «пипл» - или же какие-то совсем несъедобные куски с отвращением выплюнет?
Санкт-Петербург стал одним из главных полигонов этого испытания, а петербургское «Яблоко» - главным его объектом.
«Артподготовку» любители зачисток избирательного поля провели в Санкт-Петербурге отменную. Сначала установили барьер в ЗАКС в 7%. Затем назначили поразивший всех размер залога – 90 миллионов рублей (в Государственную Думу он меньше – 60 миллионов). Оставалась лазейка в виде сбора 35 тысяч подписей в поддержку партии, но и ее минимизировали: во-первых, снизили допустимый процент недействительных подписей с 25% до 10%, да еще вдобавок ограничили время для их сбора одним месяцем. И последний аккорд - депутаты уже прошлого созыва ЗАКСА перенесли выборы с осени 2007 года на март – в результате чего время сбора подписей пришлось на насыщенный выходными и праздниками конец декабря - январь. А чтобы случайно в городской парламент не пролез «непредусмотренный» депутат, выборы сделали исключительно по партийным спискам. Точка.
Надо быть справедливыми: сделали депутаты «Единой России», имевшие две трети в прошлом созыве ЗАКСА, далеко не все, что могли. Ведь никаких ограничений российское законодательство для фантазий депутатов не ставит. И если бы залог был назначен в миллиард рублей, а подписей требовалось бы собрать миллион, причем каждую заверить нотариально, то и это ни в чем не противоречило бы российскому законодательству. Сделано было самое главное - партии, имевшие представительство в Думе, допускались к выборам непосредственно, без всяких подписей и залога. А уж остальным – дудки.
И я очень их понимаю. Думские партии склонны рассматривать свое место в Думе как место у пирога, а кому хочется подпускать к пирогу чужих? А залоги и подписи оказались гораздо более действенным механизмом, поставленным между партиями и избирателем, чем даже окружные собрания, придуманные во время перестройки, чтобы отсеять лишних еще до стадии избирательного бюллетеня. Мы помним, как такое собрание, несмотря на давление, пропустило кандидата Б.Н. Ельцина, впоследствии с триумфом победившего в Москве. Нынешняя система, как выяснилось, подобных сбоев не дает.
«Яблоко» в Санкт-Петербурге традиционно сильно, иногда наш город даже называют «яблочным». При выборах по партийным спискам партия набирала до 25% голосов, в первом туре президентских выборов 1996 года Явлинский уступил только Ельцину, а в одномандатных округах «яблочники» получали до 75% всех мест (6 из 8). И даже сейчас, когда массированная телевизионная и газетная пропаганда привела к тому, что численность избирателей-демократов снизилась, «Яблоко», по различным опросам, еще до начала предвыборной кампании (то есть – без всякой агитации) имело от 8 до 10% поддержки в городе, то есть с легкостью проходило барьер.
Все 53 места в списке партии были заполнены – и большинство кандидатов были хорошо известны петербуржцам. Из-за того, что после 2002 года СПС в Санкт-Петербурге практически прекратил свою деятельность, «Яблоко» стало по факту единственной демократической партией города. В состав ее кандидатов вошли такие люди, как правозащитники Юрий Вдовин и Юлий Рыбаков, экологи Александр Никитин и Ольга Цепилова, политолог и журналист Борис Вишневский, сопредседатель Общества защиты прав потребителей Анатолий Голов, такие известные в демократическом движении люди, как Михаил Толстой, Максим Резник, Леонид Романков, Юрий Нестеров, и, конечно, «яблочные» депутаты: Госдумы - Сергей Попов, ЗАКСа - Михаил Амосов, Наталья Евдокимова, Сергей Гуляев (последний входил в «яблочную» группу ЗАКСа, будучи беспартийным). Многие из упомянутых политиков перешли в «Яблоко» из СПС.
Поскольку введенный имущественный ценз в 90 миллионов рублей для питерского «Яблока» был непреодолим – ввиду отсутствия покровителей в РАО «ЕЭС» и прочих приближенных к высшему руководству страны монополиях, было решено собирать подписи. Их собрали за месяц – всего около 50 тысяч при необходимых 35 тысячах. Несколько дней внутренней проверки – и в Санкт-Петербургский избирком были доставлены 39 тысяч подписей – максимум, который разрешал закон.
Кроме «Яблока», в кампании участвовали «думские» партии – «ЕдРо», КПРФ и ЛДПР. «Справедливая Россия» и СПС внесли залог. Подписи, кроме «Яблока», собирали «Патриоты России» и СЕПР («социалисты», которые в своих социальных концепциях во многом были «покруче» коммунистов).
И в этот момент в избирательный процесс вмешалась губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко, которая начала свою войну против «Яблока».
Если раньше г-жу Матвиенко «Яблоко» просто сильно раздражало своими депутатскими запросами о расходовании бюджетных денег, об «уплотнительной застройке», которую губернатор обещала отменить, о разных чудо-проектах, которые открывали блестящие перспективы для «откатов» и «отмывов», то инициированный «яблочниками» городской референдум по строительству в устье Охты «Газпром-Сити», при котором Санкт-Петербург должен был из своего кармана выложить около 60 миллиардов рублей, а центр города грозила «украсить» кукурузообразная уродина высотой примерно 400 метров – стал ей поперек горла.
Все опросы говорили о том, что подавляющее большинство горожан против газпромовского монстра. На этом фоне даже три голоса «яблочных» депутатов против ее переназначения на должность градоначальника были для Матвиенко меньшим ударом, ведь это ставило под сомнение ее способность как губернатора выполнять распоряжения московского начальства. И Матвиенко начала действовать – на уровне Горизбиркома (ГИК). Одновременно она заявила, что в новом ЗАКСе «этих» больше не будет.
«Яблоко» собирало подписи не впервые – были хорошо отработаны технологии как сбора подписей, так и проверки. Поэтому громом среди ясного неба было сообщение о том, что наряду с 30% брака у СЕПРа, питерский Горизбирком (ГИК) выявил у «яблочников» 13% недействительных подписей – это при том, что закон разрешает не более 10%. Что же касается «Патриотов России», то если вечером накануне объявления итогов проверки эксперты говорили о 20% брака, то к утру брак волшебным образом «съежился» до заветных 9,8%. Конечно, правильно было бы сделать, как в СССР – 9,98%, но времени у ГИКа было явно мало на такие тонкости.
Половина членов ГИК назначалась лично губернатором, половина – ЗАКСом, в котором доминировало «ЕдРо». Поэтому члены комиссии, прямо зависящие от благоволения губернатора, стояли насмерть. На заседании они были вынуждены согласиться с явными несообразностями (например, когда выяснилось, что при проверке использовались устаревшие базы данных), но «Яблоко» добилось только того, что процент недействительных подписей сократился до 11,97%.
Конечно, были и ошибки самих сборщиков. Характерный пример: один сборщик, заверяя подписной лист и указав все свои паспортные данные, забыл поставить «код подразделения», выдавшего его паспорт (это тот самый код, который мы не указываем нигде и никогда). Все подписи граждан, собранные им, ГИК радостно признал недостоверными.
Однако подавляющее большинство претензий было выдумано. Заявлялось, что «такого адреса не существует», хотя в паспорте у гражданина был указан именно такой адрес. Утверждалось, что подпись выполнена «не той рукой», при этом графологи не приводили ровно никаких доказательств (а зачем?). Впоследствии на суде по СЕПРу выяснилось, что на оценку каждой подписи у эксперта было менее минуты – на этом основании Санкт-Петербургский городской суд обязал СЕПР зарегистрировать, но Верховный Суд РФ счел этот нарушение «незначительным» и регистрацию партии отменил.
Самое фантастическое было то, что подписи объявляли недействительными за то, что якобы дату ставил сборщик, а не сам избиратель. Дело в том, что требование, чтобы подпись и дату ставил сам гражданин, в городском законе имеется. Но вот в перечне оснований для признания подписи недействительной это нарушение отсутствует. Так вот ГИК повел себя просто: нельзя? – а мы все равно сделаем. И подписи аннулировали на этом основании.
«Яблоко» подготовило жалобу в ЦИК. Теплилась надежда на справедливость: ранее ЦИК уже указывал питерским избиркомовцам на излишнюю антияблочную ретивость, отменяя их решения. Были заготовлены обширные юридические обоснования, но кроме них в Москву на заседание ЦИК вместе с представителями «Яблока» приехали двое из подписантов, чьи подписи отклонили эксперты-почерковеды (в Санкт-Петербурге это были эксперты МВД – легко догадаться, какова степень их независимости и объективности), а также были привезены нотариально заверенные заявления от подписантов (всего около 70), в которых говорилось, что они, такие-то и такие-то, подтверждают, что подписывались в поддержку партии «Яблоко» и подписи действительно принадлежат им.
Далее произошло следующее. Рабочая комиссия ЦИКа, рассмотрев аргументы «Яблока», сократила число «лишних» недействительных подписей до совершенно смешной цифры – тридцать пять. Всего 35 подписей (при 39 тысячах поданных и 3,5 тысячах проверенных) отделяли теперь «Яблоко» от участия в выборах в ЗАКС Санкт-Петербурга, а их избирателей – от обретения в нем своих представителей.
Осталось рассмотреть претензии по почерковедческой экспертизе.
На заседании ЦИК были выложены около 70 нотариально заверенных заявлений, а приехавшие два избирателя, ткнув пальцами в спорные подписи, заявили: это наши подписи, мы это подтверждаем, а если вы сомневаетесь, мы готовы при вас расписаться хоть десять раз, чтобы все стало ясно. Избиратели проявили уровень поддержки партии неизмеримо более высокий, чем подпись в подписном листе. Казалось, вопрос исчерпан: люди сами подтвердили свои подписи. А семьдесят – вдвое больше, чем тридцать пять.
Далее началось торжество «управляемой демократии». Г-н Вешняков, председатель ЦИКа, обратился к членам ЦИК: «Давайте проголосуем. Кто за то, чтобы считать эти подписи действительными?» Большинство членов ЦИК проголосовали против. Пожилой избирательнице, подпись которой таким образом была объявлена недействительной, стало плохо.
Администрация президента и г-жа Матвиенко записали в свой актив еще один тест на «прочность» народа. Теперь можно с легким сердцем готовиться к думским выборам.
Стоит добавить, что на момент окончательного отказа в регистрации «Яблоко» уже имело в городе рейтинг от 15% до 20% и имело все шансы стать одной из главных политических сил нового ЗАКСа.
Вы спросите, а что же наш суд – самый гуманный суд в мире?
Все суды от Санкт-Петербургского до Верховного отказались даже рассматривать жалобы – и от партии, и от ее кандидатов, и даже от избирателей, чьи подписи были забракованы. Мотивы отклонения были «изящны». В одних случаях судья «путал» мотивировку. В других – отправлял в районный суд по месту нахождения ЦИК (а это значило, что решение будет вынесено лишь после выборов), в третьих – просто писал, что права заявителя не нарушены, а, следовательно, он не имеет права подавать жалобу.
Басманный суд ширится и крепнет.
Остался Европейский. Обязательно подадим туда – и через 4-5 лет узнаем, что мы были правы.
Вот только в какую страну придет это решение Европейского суда? И кому оно в ней будет интересно?
Александр Кобринский,
член РОДП «ЯБЛОКО»
г. Санкт-Петербург
