Карикатура Сергея Елкина
Вроде бы много в России талантливых писателей, в том числе пишущих на исторические темы. Но своего Гюго пока, к сожалению, не обнаружилось. Возможно, Вы, уважаемый читатель, уже догадываетесь, что я имею в виду: некому, увы, написать наш российский «93-й год». А ведь к этому году уходят истоки очень многих современных российских проблем. Конечно, можно при желании увидеть эти истоки и в гораздо более давних временах, но именно события 1993 года непосредственно привели к почти непоколебимому восстановлению в России настоящей деспотии, плавно переходящей в тоталитаризм.
Очередным подтверждением этого явились и прошедшие 2 декабря «парламентские», извиняюсь, «выборы». Уважающие себя политики и журналисты уже, как правило, не именуют их выборами без кавычек, в том числе и сторонники партии СПС, горячо приветствовавшие в 1993 году не только сентябрьско-октябрьский кровавый переворот, но и совершенно явную декабрьскую фальсификацию референдума по принятию якобы демократической конституции (о той фальсификации я писал в ряде газет, включая «Крамолу», ещё в 1994 г.). Впрочем, даже если бы эта Конституция была бы действительно демократической по содержанию, всё равно при тех методах её «принятия» практически не было бы шансов на то, что она может способствовать продвижению России к демократии и соблюдению прав человека. Но и содержание её очень явно и очень значительно хуже даже действовавшей перед ней так называемой «хасбулатовской» конституции, провозглашавшей, как минимум, такие же права и свободы, но не содержавшей статей о почти фюрерских полномочиях Президента.
Разумеется, довольно очевидно, что реальный результат СПС на теперешних «выборах» в несколько раз выше, чем официально объявленный 1%. Это очевидно, в частности, по официальным данным в некоторых областях, где несколько месяцев назад были гораздо менее важные для Кремля и поэтому не столь сфальсифицированные региональные выборы, на которых СПС получил во много раз больше (например, в Пермской области тогда было 16%, а теперь лишь 2%). Но, учитывая вышесказанное насчёт событий 1993 г., официально объявленный теперь 1% - довольно закономерный итог для сделавшей своё дело (подобно известному мавру) партии Е. Гайдара и А. Чубайса.
К «Яблоку», чей реальный результат тоже, очевидно, был занижен в несколько раз, всё вышесказанное может относиться в значительно меньшей степени, т. к. оно, хотя и не особо протестовало против переворота и фальсификаций 1993 г., но, по крайней мере, приняло те события без восторга. Кстати, недавно лидер «Молодёжного Яблока» Илья Яшин, а также один из членов местной избирательной комиссии Григорий Белонучкин обнародовали на сайтах Интернета фотографии «двойных протоколов» по «выборам» 2 декабря на некоторых избирательных участках. Например, на первом протоколе по избирательному участку №305 в подмосковном городе Долгопрудном указано, что за «Яблоко» проголосовало 52 человека и за СПС - 38, а на втором, переписанном после ухода наблюдателей, за «Яблоко» - лишь 4 человека, а за СПС - лишь 18. Естественно, все украденные голоса отошли к «Единой России», увеличившей свои «показатели» примерно в полтора раза (а на соседнем 306 участке более чем в 2 раза). Очевидно, что лишь благодаря редчайшему стечению обстоятельств эти цифры оказались задокументированны и обнародованы в Интернете (и, насколько известно, никем не опровергнуты). На тысячах и тысячах других участков, увы, обстоятельства не были столь благоприятны для разоблачения фальсификаций. Но всё же есть немало доказательств столь же масштабной подмены протоколов и в других регионах, например, у нас в Воронежской области (особенно в Рамонском районе).
Разумеется, переписывание протоколов далеко не единственный способ фальсификаций. На очень многих участках можно было изначально писать какие угодно «протоколы», т. к. «неблагонадёжных» наблюдателей туда просто не пускали без какого-либо объяснения причин, даже в Москве (например, на 402 и 407 участках), не говоря уж о глухой провинции. Очень многие активисты оппозиционных и общественных организаций, собиравшиеся наблюдать за выборами, были ещё до прихода на избирательные участки задержаны «правоохранителями» и отправлены до окончания голосования и подсчёта голосов на совсем другие участки, где содержались, как правило, в «обезьянниках» (многим из этих задержанных было объявлено, что они, мол, подозреваются в отнятии у кого-то мобильного телефона). Например, как сообщило радио «Свобода», в одной лишь Самарской области, по данным ряда организаций (включая даже областное отделение КПРФ), «правоохранители» задержали до конца «выборов» более 160 наблюдателей.
Были очевидные подтасовки и с явкой избирателей, хотя на этих «выборах», по моим наблюдениям, явка действительно была немножко больше, чем на предыдущих. Думаю, что это объясняется отменой всяких барьеров явки, ниже которых выборы, хотя бы теоретически, считались раньше недействительными. Эта отмена, очевидно, привела к тому, что часть, так сказать, протестного электората, ранее протестовавшая путём бойкота выборов, теперь решила, что смысла в бойкоте мало, и пошла голосовать за оппозиционные партии. Но, повторяю, были и теперь очевидные фальсификации явки. Например, во второй половине дня 2 декабря по радио и телевидению многократно повторялись следующие официальные данные: на 12 часов московского времени по всей России проголосовали 12, 6 % избирателей. Даже если бы не было разницы в часовых поясах, и по московскому времени жила бы вся Россия, то всё равно итоговые официальные 63 % явки никак не стыкуются с 12, 6 % на 12 часов дня, т. к. именно на 12 часов, как я многократно слышал от наблюдателей, приходится пик активности избирателей, и затем следует сперва постепенный, а потом и довольно резкий спад этой активности. То есть, если не половина, то хотя бы треть избирателей, решивших участвовать в выборах, обычно голосуют до 12 часов дня. Да и по времени работы избирательных участков (с 8 утра до 8 вечера) до 12 часов проходит ровно треть. Но чтобы исключить всякую возможность тенденциозности этих подсчётов, можно на всякий случай условно считать, что не треть, а лишь четверть участников выборов голосует до 12 часов. Но и при таком маловероятном допущении всё равно никак не «вырисовываются» официальные итоговые 63 % явки, т.к. при умножении 12,6% на 4 получается лишь 50, 4 %. Но и такая явка могла бы быть лишь в том случае, если бы вся Россия жила по московскому времени, а поскольку около половины россиян живут в более восточных часовых поясах, где к 12 часам московского времени голосование уже пошло на спад или даже закончилось, то значит, что 12,6% надо умножать не на 4, а на существенно меньшую величину. Получается, что итоговая общероссийская явка не 63 %, а значительно меньше половины избирателей, вероятно, около 40%. Нетрудно догадаться, какой именно партии достались в таком случае голоса виртуальных 23% избирателей.
Крупные фальсификации явки подтверждаются и другими официальными цифрами, очевидно противоречащими друг другу. В частности, вечером 2 декабря я записал объявленные по российскому радио официальные общероссийские данные по явке избирателей на 17 и на 18 часов московского времени: 54,8% и 55,8%. Очевидно, что фальсификация шла какими-то совершенно неправдоподобными скачками, т.к. на 20 часов московского времени явка, как известно, оказалась уже 63%. Получается, что между 17 и 18 часами проголосовал лишь 1% избирателей, а в каждый из двух следующих часов (когда уже закрылись участки не только в Сибири, но и на многолюдном Урале) почти в 4 раза больше. Едва ли кому-то удастся найти хотя бы 1 участок, где в последние часы вдруг случилось 4-кратное усиление активности избирателей, а представить такое в масштабах всей России - просто очевиднейший бред. Но вроде бы никто не обращает ни малейшего внимания на столь явно бредовые официальные цифры.
На фоне всего этого про всякие «мелочи» можно и не вспоминать. Например, про лишний миллион избирателей, который, по данным ассоциации «Голос», появился за 4 месяца (с августа, когда было 106 миллионов, по декабрь, когда вдруг оказалось 107, хотя население России давным-давно уменьшается). Видимо, этот миллион в полном составе «проголосовал» так, «как надо». Как, впрочем, и население ряда северокавказских, а также почему-то мордовских районов, где и официальная «явка», и «проголосовавшие» за «Единую Россию» составили не какие-то советские 99%, а ровно 100 (впрочем, не всегда ровно, где-то вроде насчитали и 104%, и 109 %, но потом поняли, что перестарались, и всё же уменьшили, ограничившись 99,5% в Чечне и 98 с чем-то в Ингушетии (как и в Мордовии). Кстати, ингушские оппозиционеры собрали в декабре и январе около 90 тысяч заявлений местных избирателей о том, что в этих «выборах» они не участвовали. 90 тысяч - это более половины всех избирателей Ингушетии.
Ещё надо хотя бы упомянуть про усиление перед этими «выборами» настоящего террора против ряда оппозиционных лидеров. В частности, про зверские убийства Фарида Бабаева, возглавлявшего «Яблоко» в Дагестане, и 22-летнего Юрия Червочкина, организовавшего активную работу «Другой России» в Подмосковье.
Но в целом ничего слишком необычного на этих «выборах» не происходило. И огромнейшее завышение явки избирателей, и повсеместные массовые фальсификации при подсчётах голосов, и невозможность равноправной предвыборной борьбы, и убийства оппозиционеров - всё это регулярно происходило после той, одобренной многими даже вроде бы уважаемыми людьми, кровавой «конституционной реформы» осени и декабря 1993 года, развернувшей Россию в противоположную сторону от хоть какого-то развития демократии и либерализма. И с этого пути, ведущего теперь нашу страну в очередной тоталитарный тупик, свернуть будет, увы, очень непросто, если вообще возможно. Впрочем, говорят, что в России всё возможно.
Дмитрий Воробьевский
