ГлавнаяО насАрхив вестникаАрхив новостейКонтактыАрхив вестника в PDF
4/2005 АРХИВ ВЕСТНИКА


Нафталиновый душок

        В каждой семье есть пыльный чемодан на шкафу или благоухающая нафталином коробка на антресолях, набитые облезлыми меховыми воротниками и древними пальто на ватине. Уже и вспомнить нельзя, кому принадлежали эти реликвии, но выбросить их рука не поднимается - всё-таки история семьи, память о предках. Трудно представить себе ситуацию, в которой это барахло стали бы вновь использовать по назначению - для этого надо дойти до такой крайней нищеты, которая редко встречается в мирное время.
       В чуланах истории тоже есть подобные залежи - отжившие идеи, надоевшие до тошноты лозунги, скучные политические спектакли. Видимо, сегодняшняя российская власть дошла до крайности, поскольку она всё чаще извлекает из нафталиновых залежей прошлого и примеряет на себя истлевшую историческую одёжку.
       В первый срок президентства Владимира Путина это старьё использовали нечасто. Вытащили советский гимн, антикварный поэт Сергей Михалков на нём пуговки перешил, дырочки заштопал, и пошло в дело. Морщимся, сопим недовольно, но слушаем - куда деваться! Время от времени вынимали на свет Божий скромный френч усатого генералиссимуса: то президент в его честь тост произнесёт, то где-нибудь без особой помпы бюстик воздвигнут - в скверике или в воинской части, чтобы не очень в глаза бросался.
       Но за последний год кремлёвские мыслители успели нацепить на себя столько исторического старья, что стали выглядеть до неприличия нелепо. И дело даже не в том, что плохо смотрятся. Самое неприятное, что извлечённые из сундука прошлого предметы так обветшали, что уже не выполняют предназначенные им функции. Вот, к примеру, знаменитое интервью г-на Суркова газете "Комсомольская правда". Уж такую тяжёлую артиллерию тридцатых годов бросил в бой - и внутренние враги, и отечества ненавистники, и пятая колонна. Всем оппонентам следовало бы от страха задрожать и в щель забиться, а народу, в порыве дружной ненависти, сплотиться вокруг очередного отца народов. Но никто почему-то не испугался. Наоборот, презренные отщепенцы оживились и лишний раз поточили зубки о верноподданнические пассажи кремлёвского пиита и идеолога. А особо наглые представители молодёжи даже футболки надели с надписью "Я - пятая колонна". Видимо, у этого оружия устрашения от старости порох отсырел, и все это прекрасно понимают.
       Через некоторое время другой кремлёвский боец, Игорь Шувалов, рубанул с плеча чапаевской шашкой, публично заявив, что дело ЮКОСа, действительно, показательный процесс. А показательный процесс - вещица ещё более древняя, чем пятая колонна: конец двадцатых годов, сфабрикованный показательный процесс "Промпартии" - с него мода на использование правосудия не по назначению пошла. Но мода эта безнадёжно устарела, нынче в моде правовое государство. И вместо того, чтобы прекратить задавать вспыльчивому президенту неприятные вопросы и начать вкладывать деньги в российскую экономику, бизнесмены продолжили с удвоенной энергией уводить капиталы за бугор, а непонятливые зарубежные аналитики предупреждать тамошних инвесторов о высоких политических рисках в России.
       Из двадцатых годов опять вернулись в тридцатые, возродив славную традицию поддержки обвинительных приговоров. Тут уж совсем пошла неразбериха. Во-первых, поддержка обвинительного приговора - действие по определению бессмысленное. Обвинительного приговора можно требовать в порыве негодования, или протестовать против оправдательного приговора, если считаешь, что преступник остался безнаказанным. А зачем поддерживать обвинительный приговор, если он итак уже вынесен? Тут можно только позлорадствовать, но про себя, тихонечко, потому как радоваться чужому горю считается неприличным у всех нормальных людей, независимо от их политических предпочтений.
       Во-вторых, дружные «одобрямсы» в последний раз практиковались в шестидесятые годы, на процессах писателей и диссидентов; за полвека господа актёры потеряли навык исполнения подобных ролей. В результате одни фанаты обвинительного приговора Ходорковскому и Лебедеву, типа Гордона и Липцкерова, стали утверждать, что так осуждённым и надо, потому что они политический заговор готовили, а другие, наоборот, заявили на правах рекламы, что никакой политикой в деле ЮКОСа нет, и нечего защищать банальных воров и неплательщиков налогов. Ясное дело, от такого разнобоя авторитета басманно-мещанскому правосудию не прибавилось.
       К тому же травля осуждённых на Руси традиционно не поощряется, поэтому организаторы акции явно испытали трудности с подбором участников. Кое-как наскребли полсотни подписантов, да и то, видно, с мира по нитке - тут тебе и спортсмены, и космонавты, и актёры, и бард, и отставная балерина Большого театра, и деятель культуры из бывших секретарей райкома КПСС - словом, винегрет какой-то несолидный. То ли дело в прежние времена: длинные списки передовиков производства, отдельно - деятели культуры, отдельно - молодёжь, отдельно - академики... Но времена те ушли безвозвратно, как это ни огорчительно для любителей исторического секонд-хэнда.
       Мода на коллективные одобрения и осуждения продержалась в нашей стране долго, до самых шестидесятых годов. А в семидесятые, когда власть почувствовала, что застой достиг степени, опасной для самой власти, появилось новое веяние - попытки оживить жизнь общества созданием бутафорских общественных организаций. За границу не выпускали, зато можно было расширить свой кругозор в обществах дружбы с зарубежными странами. Своих инакомыслящих калечили в психушках, но создавали комитеты защиты импортных коммунистов.
       Эта побитая молью одёжка лежит в самых верхних слоях исторического сундука, но и она уже пошла в ход. Собрал президент правозащитников и растолковал им, что их дело - помогать социально необеспеченным россиянам, а не в политику лезть. Да ещё и слегка прикрикнул на них, в том смысле, что побираться по заграницам не позволит. А некоторым нашим правозащитникам, из придворных, много ли надо? Они и сами-то робкие, трепетные. Богатыри из правоохранительных органов целыми городами граждан дубасят, по детям-заложникам из гранатомётов палят, судьи вместо приговора зачитывают обвинительное заключение в первозданном виде, а нашего тишайшего экс-яблочного омбудсмена не слыхать, как будто его и вовсе нету. Госпожа Памфилова и так добровольно высказала своё удовлетворение ходом судебной реформы и сотрудничеством с прокуратурой и МВД, а после президентского неудовольствия гневно обозвала в эфире "Эха Москвы" заграничных спонсоров политическими проститутками. Ну, прямо как Ленин Каутского заклеймила, честное слово! Видно, сильно напугалась бедная женщина.
       Логика жанра требует, чтобы, приструнив «дикорастущих» правозащитников, их заменили ручными, в своём огороде выращенными. За этим дело не стало - тут же возникло правозащитное общество с боевитым названием «Сопротивление». Видимо, у господ режиссёров и тут возникли сложности с набором труппы. Организатором общества оказалась Светлана Врагова, режиссёр московского театра «МодернЪ», дебютировавшая в театре политическом как подписант в поддержку приговора Мещанского суда. Помогать госпоже Враговой вызвалась Ольга Костина. Эта горемыка, кроме правозащитной деятельности, исполняет обязанности потерпевшей по делу Алексея Пичугина - по версии следствия, сотрудник службы безопасности злосчастного ЮКОСа по невнятным причинам пытался госпожу Костину убить. Организаторы нового правозащитного общества честно признались, что действуют они под патронажем государства, и им же будут финансироваться.
       На вопрос, поддержит ли «Сопротивление» Светлану Бахмину (мать двух малолетних детей содержится под стражей более полугода по обвинению в экономических преступлениях), госпожа Врагова заявила, что их задача поддерживать не обвиняемых, а пострадавших и свидетелей. Тут можно бы и обрадоваться, предположив, что государство в лице правозащитников из «Сопротивления» защитит, наконец, сотни пострадавших в Благовещенске и Чечне. Но госпожа Врагова уточнила, о ком собирается заботиться, например, если Алексей Пичугин станет свидетелем (надо понимать, начнёт давать нужные показания против Ходорковского, Лебедева и Невзлина), то немедленно попадёт под опеку государственных правозащитников. Я подозреваю, что в этом случае и суд присяжных не сочтёт достаточным основанием для признания Пичугина виновным показания маньяка, приговорённого к пожизненному заключению.
       Последним экземпляром в ретро-коллекции кремлёвских кутюрье стала солидная модель под названием «патриотическое воспитание». Полмиллиарда нефтедолларов государство с кровью от сердца оторвало, чтобы нас с вами любви к Родине учить. Начнём с того, что любви научить нельзя - любят просто так, без всякого обучения. И я осмелюсь утверждать, что Родину любят все, без исключения, даже те, кто её покидают. Нет человека, который бы не тосковал на чужбине, если говорит, что не тоскует - обманывает.
       Так называемым патриотическим воспитанием власть не к Родине любовь пытается воспитать, а к самой себе. Она хочет, чтобы мы полюбили наших хмурых, неулыбчивых начальников, которые смотрят на нас с экранов телевизоров, как в глазок тюремной камеры - подозрительно и строго, вечно нас отчитывают и в чём-то упрекают, ревниво считают каждый рубль в наших карманах, а себе не отказывают в сказочной роскоши, без конца нас учитывают, регистрируют и на каждом шагу проверяют, как преступников, условно-досрочно выпущенных из зоны. Боюсь, что господа, самоуверенно ставящие знак равенства между собой и Россией, пожадничали - за полмиллиарда их даже самые непривередливые россияне не полюбят.
       И вот что удивительно: нарядившись в унылую историческую рухлядь, наша власть надеется выглядеть прилично и искренне обижается, когда в цивилизованном обществе с ней не хотят общаться на равных. Не стоит обижаться, господа - от вас историческим нафталином, извините за грубость, за версту несёт.

Марина Драченко



ГлавнаяО насАрхив вестникаАрхив новостейКонтактыАрхив вестника в PDF


Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100