Уже полгода мы живем в другой стране. Россия пережила украинскую революцию острее, чем иные внутриполитические дела. Чувство обиды и обделенности от того, что это не мы стояли на Майдане, от того, что не мы свергли тирана, от того, что нас «разом» вовсе не «богато» и «подолаты» нас влегкую, от того, что Россия отстала и праздник случился на соседней улице, не дает покоя молодым россиянам. «Может и нам пора?» - носится в воздухе. И вот уже мелкий неинтересный проходной чиновник, случайно получивший власть, да так и не сумевший ею распорядится, превращается в кровавого диктатора, свержение которого составляет едва ли не цель и смысл жизни целого поколения.
Развернулось настоящее соревнование: кто громче крикнет «Долой Путина!», кто будет более героически сопротивляться милиции, кого глубже окунут головой в сугроб политические оппоненты и кому за все это дело присудят больший штраф.
А в это время другая часть юношества одержима жаждой священной войны. Они готовят себя к ней, принимают благословение от воинов-ветеранов, примеряют на себя маски солдат накануне битвы, решающей битвы за независимость страны, как они ее понимают. И кучка невнятных и безобидных оппозиционеров превращается для них в опасного врага. Страшным врагом становится даже школьница, примерившая ради забавы нарукавную повязку с подозрительным символом.
Страна живет в ожидании своего праздника революции, страна наряжает оранжевые елки и примеряет карнавальные маски - молодая Россия играет в бунт.
Ожидание несвершившейся революции составляет главное содержание настоящего момента. Россия ждет революцию, Россия жаждет и боится революции, Россия трепещет от слова революция, Россию возбуждает революция, Россия влюблена в революцию.
Заниматься политикой стало не только не зазорно, но и модно. В этом сезоне продвинутому студенту уже мало иметь супертонкий мобильник с полифонией и цветным сенсорным экраном, положено еще и обзавестись имиджем видного оппозиционера (оппозиционерки) либо блюстителя (блюстительницы) интересов родного Отечества. Ах, как приятно слышать восхищенно-удивленное: «Такая красивая девушка, и разбирается в политике!» Нынче на это надобно делать строгое лицо и произносить речь о кровавом путинском режиме или надвигающейся с Запада оранжевой чуме, кому как больше нравится. Обязательный пункт программы - сделаться суперзвездой в Живом Журнале, чтобы на фразу «Муха села на окно» получать 70 откликов и десять новых френдов, один из которых ну непременно некто САМ. Визит в отделение милиции за несанкционированный пикет эквивалентен поездке с родителями в Монголию в советское время. В этом много романтики, бравады, поиска острых ощущений. Испытание системы и собственной смелости – примерно, как залезть ночью воровать яблоки в колхозный сад и не попасться при этом сторожу.
Вот так в политику входит едва ли не первое в российской истории свободное поколение. Социальный опыт этого поколения не отравлен комсомолом, КПСС, субботниками, профсоюзами, поклонениям мумиям и прочими картонными формами патриотизма. И в то же время эти же молодые люди заняты отрицанием и поруганием 90-х годов, которые дали им эту свободу. «Младояблочники» и «нашисты» хором поносят поколение «пораженцев». Не отсюда ли желание дочерей известных демократов стать публичными политиками?
Но постепенно публичные социальные действия обретают подлинный смысл. Демонстрация, митинг, шествие для этого поколения все же, в первую очередь, форма выражения гражданской позиции, а не повод для пьянки, не бессмысленное ритуальное действие и не способ заработать отгул или на пиво.
Кратковременная российская революция 1990-91 гг. практически не затронула глубинные формы солидарности. Отсюда и резкое разочарование, и неловкость, и ощущение брошенности и обмана буквально через пару месяцев после августа 91-го. Свобода явилась подарком, с которым поначалу не знали, что делать, и вовсе не ценили. Ценить стали через десять лет, когда начали отнимать. Свободные выборы и независимое телевидение, как оказалось, были не такими уж ненужными и чуждыми социальными институтами.
Только сейчас мы начинаем дорастать до свободы. Пусть в форме тусовки, бравады, клоунады. За всеми нелепыми на первый взгляд действиями прочитывается совершенно искреннее: «Меня не устраивает то, что сейчас происходит. Я хочу и могу сам решать, что будет в моей стране».
А власть не видит этого поворота, не чует под собой страны, пытается вновь фальшиво и нелепо слепить муляж гражданского общества, создать парник для новой элиты. А она уже есть.
Присмотритесь, может, на гостинице «Россия» с недоразвернутым шальным лозунгом в альпинистском снаряжении висит будущий президент?
Наталья Шавшукова