Закончился ещё один акт драмы под названием "Дело ЮКОСа". Постановщикам очень хочется, чтобы этот акт был последним, занавес опустился, и утомлённые зрители, зевая, разошлись по домам. Но, понимая, что, в конце концов, за всё придётся ответить, кремлёвские режиссёры обезумели от страха. Они не могут остановиться и сами гонят продолжение без антракта, так что мы уже видим первые картины следующего действия. Чтобы нам, зрителям-статистам этой бесконечной пьесы абсурда, следом за авторами не лишиться рассудка, попробуем разобраться, когда начался сыгранный акт, чем закончился, и что в нём происходило.
Первой картиной акта можно считать публикацию статьи Михаила Ходорковского "Левый поворот". Если кто-то не читал её или забыл содержание, я берусь напомнить суть "Левого поворота" одной фразой. Доступность для большинства населения продовольствия, лечения и образования - не популизм, а условие выживания нации, поэтому любой власти, как бы она себя ни называла, придётся повернуть влево, иначе негде будет властвовать.
"Левые" восприняли статью с умеренной благосклонностью, "правые" повторили любимый жест прокурора Шохина - покрутили пальчиком у виска. Очередную публикацию знаменитого узника оценили по достоинству только крышеватели фирмы "Байкалфинансгрупп", усмотрев в ней реальную угрозу своей безнаказанности. Незатейливая солдафонская месть последовала незамедлительно. Автор "Левого поворота" перекочевал из уютной камеры элитарного СИЗО № 4 в нормальную российскую кутузку на 16 курящих зэков, с незрячим телевизором и дыркой в полу вместо унитаза. Последним политическим аргументом стал отказ принимать в передачах туалетную бумагу.
Но недруги экс-"олигарха" или по себе судят, или совсем тупые, если всё ещё не поняли, с кем связались, и понадеялись утихомирить противника пыточными условиями содержания. Михаил Борисович умудрился из своей душегубки дать парочку интервью, из которых следовало, что в своём истинном "преступлении" - интересу к политике - раскаиваться не намерен. Кремлёвские кукловоды озверели от ярости и пустили в ход самый отвратительный вид шантажа - стали пытать близкого Ходорковскому человека. Платона Лебедева, "за отказ выйти на прогулку", поместили в карцер на неделю. Надо полагать, что если бы узник вышел на прогулку, то угодил бы в карцер за то, что громко сопел во сне или не доел баланду. Была бы "политическая воля", а повод всегда найдётся. Хорошо бы, конечно, эту политическую волю на что-нибудь другое направить, на борьбу с коррупцией, например. А воевать с больным заключённым - невелика заслуга.
При помещении тяжело больного Лебедева на неделю в каменный чулан, где он не мог
вытянуться в полный рост ни стоя, ни лёжа, присутствовала "женщина в белом халате".
Поздновато родилась эта дама - доктор Менгеле лишился славной помощницы. На издевательство над другом Михаил Ходорковский ответил семидневной сухой голодовкой, заставив тюремное начальство лепетать что-то смешное о необходимости оформлять голодовку заявлением и о лечебном голодании для очистки организма.
Но это были только цветочки. Не успев откормиться после голодовки, Михаил Борисович объявил, что желает стать кандидатом в депутаты Государственной Думы. Неожиданным результатом этого заявления стал очередной конфуз СПС. Либералы, не подумав хорошенько, поначалу обещали поддержать зэка-кандидата. Но вдруг обнаружили повышенную влажность в нижней части смокингов и отреклись от крамольного намерения с неприличным энтузиазмом. Ивана Старикова, возглавившего предвыборный штаб Ходорковского, чуть не изгнали из безупречных рядов "конструктивной оппозиции". Но кому от депутатских намерений сидельца по-настоящему от страха "крышу снесло", так это главным постановщикам спектакля. Самое неприятное то, что причин для страха не было никаких. Малому ребёнку было ясно, что к назначенным на четвёртое декабря думским выборам Мосгорсуд отклонит кассационную жалобу, приговор Ходорковскому и Лебедеву вступит в силу и вопрос о депутатстве будет снят с повестки дня. Нельзя же так пугаться того, что вредный соискатель думского мандата успеет передать через адвокатов парочку предвыборных речей. Ведь президента у нас, если верить социологам, все обожают, а Ходорковского - ненавидят, так чего бояться? Почему бы не сделать всё по закону для приличия?
Навязчивые, необоснованные и преувеличенные страхи, толкающие людей на бессмысленные, а порой и вредные для себя и окружающих, поступки, называются фобиями, и это уже диагноз. Поэтому мне страшновато - вызывает опасение психическое здоровье тех, в чьих руках судьба страны, всех её граждан, и, соответственно, моей семьи тоже.
Фобия у кремлёвских обитателей разыгралась не на шутку, чего нельзя сказать о творческом воображении. Борьба с нежелательным соискателем была организована весьма примитивно. Например, сгинуло где-то на почте по дороге в ЦИК заявление Ходорковского о намерении зарегистрироваться в качестве кандидата. Ну, детский сад какой-то, честное слово! А ещё профессионалы спецслужб! Потом в камере Ходорковского случился строгий карантин, и узник оказался изолированным от своих адвокатов накануне рассмотрения кассационной жалобы.
Стоит хорошенько прочувствовать, как этот карантин образовался. Представьте себе
картину: некий гражданин РФ находится в тюремной больнице по случаю кишечного расстройства. То есть этот гражданин, на которого распространяется вся наша замечательная юрисдикция, болен, нуждается в лечении, а потому лежит на больничной койке. Вдруг являются ещё два гражданина РФ, подведомственные минюсту и находящиеся при исполнении служебных обязанностей в должности тюремных надзирателей. Так вот, эти два работника минюста хватают больного гражданина РФ с больничной койки и начинают таскать по тюремным коридорам, заталкивая его, как мешок, в камеру, и тут же оттуда выволакивая, и так раз десять. Я даже не говорю об умышленном распространении инфекционного заболевания в тюрьме, где в замкнутом пространстве скучены ослабленные заключением люди, хотя это самое настоящее преступление. Представьте себя на месте этого больного гражданина. Хорошо, если его предупредили: мол, не дрейфь, это так, вроде краеведческой экскурсии, прогуляемся по камерам - и болей себе дальше. А если ему ничего не объяснили? Тут у совершенно здорового человека запросто случится кишечное расстройство.
Вообще-то это не смешно, это по-настоящему страшно. Потому что диагноз тут надо ставить не бедолаге из тюремной больницы, а самой Российской Федерации. И диагноз этот крайне опасен для страны и каждого из нас - полный паралич правовой системы. Никто из нас не защищён законом, и если Ходорковского с Лебедевым мытарит генпрокуратура и кремлёвская администрация, то жизнь любого из нас запросто может сломать участковый милиционер или паспортистка жилконторы. Из-за этой болезни наша страна может оказаться на бессрочном карантине. Я не имею в виду международную изоляцию, это нам не грозит - нашей нефтью никто не побрезгует. Я имею в виду карантин во времени, бессрочную изоляцию в тридцатых годах прошлого века.
На заключительной картине под названием "рассмотрение кассационной жалобы" можно долго не задерживаться. Ну, попал адвокат Падва на несколько дней на больничную койку. Остальные адвокаты отказались защищать подсудимого против его воли, за что обозлённые прокуроры, привыкшие, что никто не смеет им возражать, жаждут лишить их адвокатского статуса. Ну, рассмотрели дело в полтыщи томов за несколько часов, игнорируя документы, приобщённые к делу по ходатайству защиты. Так это уже было сто раз в Мещанском суде, повторы - обычный элемент пьесы абсурда. Ну, скостили подсудимым для приличия годик, приговорили сидеть по восемь лет каждому. Тут уж все умники без стеснения заявили: какая разница, год убавили или три прибавили? Всё равно Ходорковскому воли не видать, пока Путин на президентстве, потому что дело это ЛИЧНОЕ.
Как же так? - удивится какой-нибудь наивный иностранец, - президент Путин - гарант
соблюдения законов, а вы говорите, что решение суда никакого значения не имеет? И вообще, как может себе позволить президент страны сводить личные счёты, да ещё используя для этого суд и прокуратуру?
Очень даже просто! Кто постарше, тот помнит шутку Аркадия Райкина: "У нас кто что стережёт, тот то и имеет". А у слова "имеет", извините, есть не только прямой, но и переносный, "непарламентский" смысл. Так кому же игнорировать законы, как не тому, кто обязан следить за их исполнением?
А что касается личного, то президенты - они тоже люди. Если президентом становится человек добрый и великодушный, то это непременно проявится в его президентских делах. А если в президентское кресло попадёт человек злой и мстительный, то и это обязательно прорвётся сквозь все протоколы и усилия имиджмейкеров. Пренебрежение законом и беспредельная жестокость в отношении фигурантов дела ЮКОСа, другие события последних лет убедили меня в том, что нам в президенты достался человек жестокий и мстительный, не страдающий при этом избытком смелости и уверенности в себе. Но президент - это зеркало своего народа, и сегодня Владимира Путина поддерживает больше половины россиян. Получается, что мой народ злой, мстительный и завистливый? Увы, это в какой-то степени верно, но народ имеет на это уважительную причину: у него годами, десятилетиями, веками отбирали и продолжают отбирать плоды его труда, заставляя всю жизнь работать и умирать в нищете. Тут и ангел злобным станет. А Владимир Владимирович сделал неплохую карьеру, он далеко не бедный человек, хорошая семья - нет никаких причин для злобы и мстительности. Конечно, рано или поздно придётся кому-то уступить президентское кресло, но ведь нигде не написано, что он имеет право хмурить на нас брови с телеэкрана до конца времён. Похоже, наш президент от природы лишён тех качеств, которые делают человека подобием Божьим - милосердия, великодушия, способности верить людям и прощать. Что же, ему можно только посочувствовать.
Пишу я всё это, а сама трясусь от страха, хуже какого-нибудь недобитого олигарха -
наверняка депутат Хинштейн или ректор ГУ СПб госпожа Вербицкая наябедничают в любимую прокуратуру и привлекут меня за оскорбление величества. Ну, что же - знать, судьба моя такая. Но я тоже немножечко Джордано Бруно - есть у меня по Конституции право свободно высказывать собственное мнение, вот я его и высказываю, невзирая на Святую Инквизицию.
Собственно говоря, я уже всё высказала. Была ещё ужасная ночь канадского адвоката Роберта Амстердама, когда неизвестные люди ворвались к нему в номер, отобрали паспорт и погасили в нём визу. Был брифинг, на котором ответственная за прокурорский пиар госпожа Вишнякова призывала журналистов не делать из дела ЮКОСа процесс века (это у прокуроров мания величия - они не процесс века, а позор века устроили). Но это уже первые картины следующего акта. Триллер абсурда нам предстоит досмотреть без антракта до конца.
Марина Драченко
