Слова клерикализм, клерикализация ассоциируются у обычного человека в основном с чем-то, лежащим за пределами начала ХХ века. Даже государственное устройство православной Греции или иудаистского Израиля клерикальных ассоциаций не вызывает религиозное государство есть, а клерикализма, нет. Потому что наличие в стране глубоких религиозных традиций вовсе не означает, что государство клерикально. Ведь клерикализм - это использование властью религии и религиозных организаций для усиления собственного влияния во всех сферах жизни общества, что для той же Греции полный нонсенс.
Вообще, путаница между религией, религиозными организациями и клерикализмом для российского обывателя дело обычное, хотя, в принципе, все очень просто. Религия это, прежде всего, определенное состояние сознания, представлений и истин, в соответствии с которыми человек выстраивает свою жизнь. Религиозная организация (Церковь) – символическое материальное отображение того мира и миропонимания, которое свойственно религиозному человеку, воплощенное в структурной организации со всеми присущими ей признаками: служебной иерархией, хозяйственной деятельностью, социальными интересами и амбициями и т.д. Грубо говоря, если талант художника можно условно назвать «религией», то земная церковь будет его наброском с натуры – иногда удачным, иногда нет. Что же касается клерикализма, то это торговля такими набросками, где главное интерес торгаша. И этот «торгашеский интерес» занимает в нашей стране все более сильные позиции.
Поэтому встреча, организованная Либерально Дискуссионным Клубом «Правое Дело» 27 февраля, была посвящена вполне реальной проблеме наступления клерикализма в современной России. К сожалению, один из первых прецедентов осмысления этого диковатого явления представителями светской общественности несколько запоздал - лет, примерно, на пять. Ибо теперь приходится думать не о том, как избежать угрозы, а о том, как противостоять уже вовсю работающему нездоровому внутриполитическому фактору.
В упомянутой встрече принимали участие сопредседатели Института свободы совести (ИСС)* Сергей Бурьянов и Сергей Мозговой, которые поделились с присутствующими результатами своих исследований в направлении религиозной политики государства, в том числе, своим видением проблемы клерикализации и сопутствующих ей явлений.
Вопрос об опасности сращивания государства с религиозными структурами и использовании им религиозной идеологии в политических целях поднимается ИСС уже давно, но особого отклика у общества это не находит. Однако, лучше поздно, чем никогда. И разговор о феномене, который, будто лишний раз подтверждая печальные пророчества Чаадаева, вновь состоялся в России, оказался как нельзя более уместным. Церковь сегодня не просто сотрудничает с властью, но обслуживает ее интересы, повинуясь нуждам меркантильных политиков, забывая об ответственности перед Богом и людьми. Но абсолютное большинство это начинает осознавать только сейчас, когда процесс зашел слишком далеко. Однако, по порядку...
С начала 90-х годов ХХ века, на волне массового воодушевления от ожидания наступления всеобщего благополучия, в стране было объявлено «духовное возрождение». Его признаки выражались в появлении на улицах и в метро массы священнослужителей в подрясниках и скуфьях с крестами навыпуск. В местах скопления людей стали появляться киоски с религиозной утварью и литературой. На кладбищах открыто отпевали покойников, а у храмов столь же открыто служили молебны прямо на тротуарах. На телевидении замелькали бородатые проповедники в обществе академиков и профессоров, а в светской печати стало возможным читать проповеди и статьи духовного содержания. Правда, основная их доля сводилась к морализму по принципу «что такое хорошо, а что такое плохо», но обществом это воспринималось как возрождение утраченной духовности.
Одновременно, Московской Патриархии а речь пойдет в основном именно о ней стали передаваться государственные ресурсы в виде прямого финансирования, недвижимости, земель и права заниматься производственной и коммерческой деятельностью. Разумеется, РПЦ и другие религиозные организации стали пользоваться разного рода льготами и преимуществами перед остальными коммерсантами. А в ответ Церковь впустила на свои амвоны в великие праздники высоких представителей светской власти, что страшно умиляло пожилых прихожан и вызывало приятный ступор у остального населения. Но не только. Патриархия благодарно ответила власти поддержкой «чеченской войны», освящением разного рода политических инициатив и участием в лице своих высших иерархов в подписании серьезных государственных документов. Все это представляло собой начало нового витка сакрализации новоявленной светской власти, утерявшей нимб «коммунистической святости», и придавало этой власти оттенок особого авторитета.
Начавшийся в те годы процесс шел по нарастающей. Разного рода «шелуха», вроде Секо Асахары, едва ли не в обнимку с Патриархом, и совместных мероприятий с приезжавшими из Рима кардиналами постепенно отваливалась. А после ухода Ельцина и прихода к власти «наследника» остался и вовсе один голый ствол РПЦ, декларированной в качестве единственного обиталища истиной духовности. Теперь уже «благодарная» власть стала считать своим долгом взять под покровительство самого верного и самого ценного своего партнера. А как же иначе? Военные действия в Чечне расползлись по всему Кавказу и выплескиваются за его пределы, отечественный терроризм сливается с международным, жизненно важное ЖКХ на грани обрушения, уровень жизни несмотря на оптимистичные сводки снижается. Кроме того, все государство в целом неуклонно видоизменяется в сырьевое, что делает его богаче, в то время как население продолжает погружаться в нищету и т.д.
Власти стало уже не хватать одной лишь декоративной сакральности. Ведь, просто взаимоуважения между нею и религиозными организациями недостаточно для того, например, чтобы это помогло на грядущих выборах остаться на своих местах всем, включая президента. Поэтому срочно потребовалась некая «национальная идея», способная не просто сплотить массы, но и заставить их вести себя так, как требуется власти. Понятно, что лучшего партнера, чем РПЦ, для воплощения такой «идеи» просто не найти. Однако у партнера тоже есть свои интересы, удовлетворив которые, на него можно рассчитывать с большей степенью уверенности. Поэтому государство начинает помогать РПЦ убирать ее конкурентов. Здесь и начинает проявляться уже не декоративный, а реальный клерикализм.
Государство, располагающее рычагом закона и силовыми ведомствами использует принудительную силу в отношении так называемых «нетрадиционных» конфессий. Это все религии и религиозные организации, не имеющие отношения к юрисдикции Московской Патриархии. Реанимируется традиционно негативное понятие «секты», и сектантами становятся опять же все, кроме РПЦ, включая даже российских протестантов баптистов и пятидесятников. Об остальных религиозных организациях нечего и говорить. Обустроенный при Патриархии специальный антирелигиозный орган Центр св. Иринея Лионского становится главным экспертом в определении, кто полезен, а кто зловреден. Восточные религии и ряд христиано-протестантских направлений объявляются «сатанистскими». Католики и лютеране разгоняются по углам, как «не наши, а иностранцы». А для того, чтобы как-то легитимировать этот процесс, порождается некая «доктрина духовной безопасности», появляется понятие «религиозный экстремизм», применяемое произвольно в случае необходимости. «Традиционным» религиозным организациям, прописанным в Преамбуле к Федеральному закону «О свободе совести и о религиозных объединениях» противопоставляются «нетрадиционные». И права верующих людей начинают напрямую зависеть от того, к каким из этих организаций они относятся.
Понятно, что принадлежность к основной «традиционной» конфессии как бы придает заявляющим об этом некое «особое достоинство», в то время, как все остальные воспринимаются в большей или меньшей мере изгоями. Иначе говоря, начинает набирать силу новая идеология, в которую неуклонно превращается российское православие. Нетрудно понять, что это обстоятельство позволяет власти использовать религию в политических целях. Причем, планируется и подводится идеологическая база на самом верху, а вынужденными заложниками этой политики становится массы религиозных людей. Права «традиционных» православных, пусть они и в храме ни разу не были, оказываются защищенными, а права «нетрадиционных» баптистов, адвентистов, кришнаитов – полностью игнорируются. Одновременно «традиционные» православные теперь обязаны соразмерять свою позицию на выборах, референдумах и просто в плане гражданской активности с тем, что благословил или не одобрил Патриарх, который все чаще появляется публично рядом с президентом. В результате власть получает на все сто процентов надежную поддержку «религиозного большинства», которая и становится в большинстве случаев решающей. Даже при опросах общественного мнения.
Это, так сказать, клерикализм в плане формирования общественного мнения. Но есть и другие, еще более откровенные его проявления. Например, настойчивая клерикализация образования.
Несколько лет Московская Патриархия продавливает через Государственную думу и Министерство образования введение обязательного преподавания в средних школах основ православного вероисповедания (Закона Божиего) по специально созданному учебнику «Основы православной культуры». К настоящему времени такое преподавание уже ведется в ряде российских регионов и практически предопределено для всей Российской Федерации. Недавно отечественным клерикалам вольно или невольно подыграл не кто-нибудь, а Комиссар по правам человека Совета Европы Альваро Хиль-Роблес. Группа экспертов под его руководством выработала решение о целесообразности введения религиозного образования, что поддержал и Директорат СЕ по образованию, культуре и молодежи. Поэтому у нашего Министерства образования появилось оправдание, которого уже не преодолеть, и недавние инициативы отдельных православных организаций и граждан заменить преподавание теории Дарвина религиозной версией сотворения мира обретают реальные перспективы.
Одновременно в светских ВУЗах где-то уже образованы, а в где-то спешно создаются кафедры и факультеты теологии. Конечно, теологии только в трактовке православной Патрологии и современных российских богословов из Свято-Тихоновского университета или Духовных Академий при РПЦ. Не говоря о том, что такая теология оставляет за бортом огромный пласт всего многообразия мирового религиозного опыта, сам факт обязательности преподавания религиозных дисциплин в светской высшей школе, означает ее своеобразную «православную шариатизацию». Интересны обоснования, к которым прибегали клерикалы, приступая к своей «операции» несколько лет назад:
«В 1999 г., озаботившись отсутствием развитой системы государственного теологического образования, что «препятствует интеграции отечественной науки в общемировое научное пространство и вызывает жалкое состояние отечественных гуманитарных исследований» (государственный образовательный стандарт по специальности «теология». Документ Министерства образования), а также утратой «за истекшие 80 лет духовно-нравственных основ национального бытия» (письмо министру образования РФ), Патриарх Русской Православной Церкви Алексий II, президент РАН, академик Юрий Осипов, президент Российской академии образования, академик Николай Никандров, президент Союза ректоров российских университетов, ректор МГУ, академик Виктор Садовничий обратились к министру образования РФ Владимиру Филиппову с предложением ввести государственное теологическое образование». И далее «Для развития гуманитарных наук предлагается ввести в номенклатуру «новые научные и образовательные специальности»: история Церкви, история христианских учений, христианская археология, историческая литургика, библеистика, патрология, христианская этика, церковное право, история и теория христианского искусства, история и теория церковной музыки. Из этого перечня можно сделать вывод о его жесткой конфессиональной ориентации». (ст. «Теология и религиоведение в современной России», «НГ-религии», 28.06.2000 г.)
Массовый характер приобрела клерикализация армии. Серьезный шаг к этому государство и церковь сделали еще в 1994 году, когда был подписан договор о сотрудничестве между Министерством обороны и РПЦ. В воинских частях стали в обязательном порядке проводиться православные религиозные церемонии. Епископы начали освящать оружие, танки, подлодки, ракеты, а разным родам войск были назначены святые покровители. Один митрополит договорился на «голубом глазу» даже до того, что назвал ракетно-ядерное вооружение сонмом ангелов-хранителей, оберегающих наше православное небо от зарубежной бесовщины.
К настоящему времени активно обсуждается вопрос о введении института капелланов и разработаны методические рекомендации для священников, уже присутствующих в большинстве воинских частей. Эти рекомендации, по прогнозам некоторых депутатов Госдумы, и лягут в основу специальных нормативов, что вызывает довольно активную реакцию неприятия у мусульман. Но только в том смысле, что «мы тоже имеем на это право». Какую роль при этом будет играть армейский священник, можно догадаться. Никаких препятствий для посещения храмов у военнослужащих срочной службы до сих пор не было, и в абсолютном большинстве воинских частей стоят обязательные часовни. Поэтому острые языки уже называют будущих капелланов «православными комиссарами», что не так уж далеко от истины.
Обставляется необходимость присутствия православных священнослужителей в армии довольно просто. Они будут призваны «искоренить дедовщину». А, кроме того, гарантировать защиту «православной канонической территории» от «сатанистов», «иноверцев» и «иноплеменников». Ну и, разумеется, «удовлетворять религиозные потребности православного российского воинства».
Существует и соглашение о сотрудничестве между МВД и РПЦ, подписанное Алексием II и бывшим министром внутренних дел Куликовым. Назначение этого сотрудничества, согласно тексту соглашения заключается «в защите граждан от духовной агрессии». Насколько известно, сотрудники милиции понимают под «духовной агрессией» деятельность религиозных организаций, не подпадающих под юрисдикцию Московской Патриархии. Таковыми, кстати, считаются и католики, и даже православные, если они принадлежат, например, Русской Православной Зарубежной Церкви или Русской Истинно-Православной Церкви (катакомбной), которая представляет собой осколки разгромленной большевиками дореволюционной Российской Православной Церкви.
Осенью 2000 г. Алексий II и министр РФ по налогам и сборам Геннадий Букаев подписали соглашение об основных направлениях сотрудничества между Русской Православной Церковью и федеральным Министерством по налогам и сборам. Согласно содержанию документа, Министерство и РПЦ будут совместно разрабатывать наиболее оптимальные формы налогообложения и выполнять (!) программы в социально-культурной сфере. Министр даже отметил специально, что такое соглашение будет способствовать формированию доверия к налоговым органам и восстановлению нравственных норм в общественной жизни.
В декабре 2005 г. митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир первым в РПЦ подписал официальное соглашение с региональным пограничным управлением ФСБ о сотрудничестве в духовно-нравственном и патриотическом воспитании военнослужащих и членов их семей. Неофициальное же сотрудничество давно стало обычным делом для большинства российских православных епархий. Эти обстоятельства и дали основания аналитикам Госдепартамента США заявить недавно, что главными душителями свободы совести и вероисповедания в России следует считать ФСБ и РПЦ.
Не стоит сомневаться, что Церковь, добровольно принимающая на себя гласные и негласные обязательства перед государством, будет вынуждена их «отрабатывать». Что, впрочем, давно и явно происходит у всех на глазах под видом церковно-общественной деятельности, которую правильней было бы называть церковно-политической.
Не секрет, что одной из серьезных забот власти в последние годы стало российское правозащитное движение. В стараниях приручить этот независимый общественный институт государство пошло на многое. Это и созыв Гражданского форума 2001 года, призванного констатировать наличие в стране гражданского общества, и введение должности Уполномоченного по правам человека, и создание Общественной палаты. Но принципиальное отличие независимого общественного института от формируемых под контролем государства правозащитных структур, смысл которых, вообще-то, защищать права граждан от произвола... самого государства, становится все более заметным. Поэтому помощь РПЦ в «святом деле» расправы с правозащитным движением может оказаться весьма действенной. Попытка чего была немедленно предпринята, и РПЦ спешно конструирует собственную (читай, государственную) модель прав и свобод, откровенно противопоставляя ее общегражданской.
Своего пика этот проект достиг с выступлением официального представителя РПЦ протоиерея Всеволода Чаплина на форуме «Диалог цивилизаций», проходившем на Родосе осенью 2005 г.
«Православное христианство не разделяет «просвещенческое» учение о человеке как существе, в свободном состоянии всегда стремящемся ко благу, а о социуме - как направленном, опять же в свободное время, к прогрессу», - заявил тогда представитель церкви. И уточнил, что «ценности веры, святынь, Отечества для большинства православных христиан стоят выше, чем права человека, включая даже право на жизнь».
Несколько позже с изложением прав человека с позиции РПЦ на Конференции Европейских Церквей (КЕЦ) выступил другой официальный представитель РПЦ секретарь фундаменталистской религиозной организации, славящейся антисемитизмом Союза Православных Граждан (СПГ) Кирилл Фролов. Там он наговорил много «веселых» вещей в том же ключе, что и Чаплин. Затем заявил, что СПГ, это православная правозащитная организация. И сообщил, что слишком уж долго РПЦ обходила проблему прав человека стороной, но теперь готовит по эту тему серьезный программный документ. Нетрудно представить принципиальную направленность этого проекта. Особенно после того, как президент недвусмысленно высказался против иностранных грантов на деятельность независимых общественных организаций, а в январе 2006 г. втихаря подмахнул принятый Думой драконовский закон о некоммерческих организациях (НКО).
Ясно, что принципы свободы совести, слова и печати, соблюдение которых, вкупе с правами человека в более широком плане, и призваны защищать правозащитники, что это атмосфера, непригодная для развития клерикализма. Соблюдение этих принципов и возможность законно защищать их привело бы общество и государство к той степени прозрачности, при которой сумеречная власть либо предстала перед всеми во всей своей красе, либо была вынуждена менять «стиль» или уступать место носителям здравых принципов. Избранная ею сейчас «национальная идея» имеет мало общего с нацией. А на фоне потворствования власти разгулу нацизма в стране, возникают сомнения: уж, не путает ли она национальные ценности с нацистскими тенденциями? К сожалению, и здесь ее клерикальный партнер давно успел отметиться.
За нынешний всплеск нацистских настроений мы во многом должны быть благодарны позиции в этом отношении РПЦ. Покойный митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев), благословлявший своими трудами и выступлениями развитие русского нацизма одно из первых проявлений благосклонности церкви к росту радикально-националистических настроений. Его дело успешно продолжает его наперсник, а ныне главный редактор газеты «Русь Православная» Константин Душенов. Газету недавно прикрыли из-за слишком откровенного манкирования ею своей принадлежностью к религиозно-политическим изданиям, имеющим благословение Патриарха Алексия. Но и кроме «Руси Православной» в стране совершенно беззастенчиво действуют «православные» нацисты. Даже позорное шествие наци в Москве 4 ноября возглавлял известный православный радикал Егор Холмогоров с иконой Казанской Божией Матери в руках.
Впрочем, ничего особенно удивительного в этом нет. РПЦ заведомо была готовым кандидатом на окормление национализма, так как антисемитизм и неприязнь к эталонам общемировой (в том числе христианской) культуры является постоянным лейтмотивом изоляционизма РПЦ вообще. Православно-патриотические круги, сторонящиеся экстремистского национал-большевизма и нео-коммунизма, с нескрываемой симпатией относятся к «независимому» русскому нацизму, который в свою очередь, не прочь получить «освящение» православия. Более чем лояльное отношение к этому официальной РПЦ проявляется, как правило, во время мероприятий, подобных созывам Всемирного Русского Народного Собора, исправно приветствуемого Патриархом. А в последнее время и в процессе сугубо внутрицерковных мероприятий, как продемонстрировали это Рождественские образовательные чтения 2005 г.
Судя по вполне лояльному отношению к русскому нацизму светской власти и его тесной спайке с околоцерковными структурами - православными Братствами и Союзами, государственные идеологи рассчитывают на религиозную управляемость этого явления в будущем. Это, в свою очередь, вполне соответствует общему вектору тоталитаризма, согласно которому развивается сегодня внутренняя политика государства. Того же типа, но особый расчет существует у власти и непосредственно на Церковь. Но в отличие от туманной перспективы использовать националистов, этот расчет давно и успешно осуществляется, о чем свидетельствуют успехи власти и РПЦ на клерикальном фронте, о которых говорилось выше. Избрав в качестве «национальной идеи» православие (точнее псевдо-православие), власть оказывается заведомо обреченной и на сотрудничество с «сокровищницей» такого православия – Московской Патриархией.
В результате, сегодня клерикализм в России уже не угроза, а состоявшееся явление, которое государство будет лишь развивать и оберегать от развенчания. И это один из очень существенных шагов к пропасти, избежать падения в которую могут надеяться разве что сами авторы нового тоталитарного сценария для России.
Михаил Ситников
*Институт свободы совести (ИСС) – зарегистрирован 18 марта 2002 года в Москве. Цель ИСС – содействие укреплению культуры мира, толерантности, дружбы и согласия между народами, предотвращению социальных, национальных, этноконфессиональных конфликтов путём создания системы правовых гарантий свободы совести на национальном, региональном и мировом (глобальном) уровнях.
В первую очередь ИСС ставит своей целью выявление смысла и содержания понятия «свобода совести» с учётом реалий ХХI века, так как до настоящего времени и в науке и в законотворчестве свобода совести зачастую трактуется как синоним религиозной свободы.
За последние два века идеал религиозной свободы завоевал признание во всём мире. Не отрицая этого факта, а напротив, расширяя представление об идеале свободы совести (как более ёмкой категории по отношению к религиозной свободе) необходимо наполнить его новым, более широким и отвечающим современным реалиям, содержанием. При этом важно понимать, что борьба за религиозную свободу может быть эффективной только как составляющая борьбы за свободу совести.
Приоритетными задачами ИСС являются:
- содействие в области науки и образования, законотворчества и правоприменения реализации каждым индивидом права на свободу совести, включая свободу вероисповедания;
- формирование в обществе представления о необходимости реализации свободы совести как всеобъемлющей – личной и глобальной – проблемы; системообразующем праве, являющимся основой построения открытого гражданского общества, правового демократического государства;
- содействие в формировании правовых механизмов защиты человека и общества от идеологического господства любых доктрин и структур, что предполагает смысловое и правовое разграничение религии и политики, мировоззрения и идеологии;
- изучение коммуникационных и политических технологий в сфере государственно-конфессиональных отношений и влияния религиозного фактора на выборы посредством манипулирования сознанием избирателя:
- содействие в совершенствовании нормативно-правовой базы для реализации свободы совести;
- правовое и религиоведческое просвещение, выработка научно обоснованных рекомендаций в области прав человека, свободы совести и государственно-конфессиональных отношений.
