Акция прошла, но недоумение осталось. А вместе с ним и желание понять, что же это все-таки было? Новое слово в политической борьбе? Удачная пиар-акция? Обычная глупость? Желание быть не как все? И главное - нужно ли вопросы истории освещать в такой форме?
          Илья Переседов, школьный педагог, журналист и популярный блоггер «LiveJournal», высказал свое мнение по этому поводу.

          В лѣто 7516... допреж...Бр-р-р! Что это я?! 12 февраля московские спсовцы устроили пикет в память о жертвах Великого Новгорода от зверств царя Иоанна Грозного. Тех самых, что случились зимой 7078, т.е., 1570 года.
Мероприятие сие как-то незаслуженно проигнорировала широкая публика, а зря, ибо, по сути, оно весьма и весьма интересно. Значение исторических дат, потребность в их воспоминании, вообще отношение к истории – темы архиважные для анализа социальных отношений. Но речь сейчас не о них, а об СПС и, соответственно, об историческом наследии российской демократии.
          Наследие óно, как не печально это признавать, весьма и весьма скуднó. Демократию, как впрочем и любую другую европейскую придумку, сложно увязать напрямую с древним (пусть даже и относительно древним) российским прошлым. Поэтому ребят из СПС нужно похвалить за оперативность и находчивость: хотели они того или нет, братско-демократическое сочувствие новгородским страдальцам стало зеркальным ответом на плач архимандрита Тихона (Шевкунова) по скоропостижно скончавшейся Византии. Разумеется, новгородское вече имело такое же отношение к системе демократического управления, как казна византийских императоров к Стабфонду, а суд Линча к правосудию. Но верное следование политической моде – достижение для нашей оппозиции нечастое. Потому нельзя не согласиться с петербургским оппозиционером Игорем Жорданом: если даже самими участниками данная акция воспринимается как прикол и pr-креатив, в ней есть глубокая логика.
          Одна беда: без опыта публичных родственных сопоставлений и аналогий, такие братания будут восприниматься аудиторией натянутыми и высосанными из пальца. «Извините, а почему бы в качестве точки отсчета не выбрать 988 год?» – спросят современные язычники. – «Ведь именно тогда славянская самобытная свобода была порабощена идеологией имперско-византийского христианства. А сторонники СПС эту идеологию поддерживают, призывая помянуть жертв Иоанна соборной молитвой, которая в языческих культурах отсутствует».
         Но пойдем дальше. Что могут значить убиенные новгородцы сегодня? Почему в качестве объекта для братания были выбраны именно они, а не, например, Андрей Курбский – первый русский диссидент и свободолюбец? Тем более что новое поколение российских демократов вообще отличается редким равнодушием к достижениям своих прямых политических предков: Сахарова они практически не читают, годовщину протеста против Пражской весны не отмечают.
         Убежден, здесь подсознательно проявляет себя комплекс пораженца, присущий сегодня всей нашей оппозиции. Выборы на всех возможных уровнях проиграны, доверие у граждан потеряно, да и сами формы подачи либеральных идей и построения политических движений, ставшие привычными, заканчивают свое существование. Разлагаясь на плесень и липовый мед, так важно обернуться назад, найти глазами кого-то, кто погибал в огне и битве, и крикнуть ему «Брат!». И всем остальным, указав на него, изречь: «Вот я когда-то! А вот я сейчас! И значит, игра не сыграна, и я еще вернусь! Подобно героям корейских сказок, родимся мы в новых телах и, наконец, повергнем дракона!»
         Увы, это мечты, которым не суждено сбыться. Всматриваться в прошлое в надежде обрести в нем силы для борьбы или оправдания для поражений – нелепо. В любой борьбе важен лишь результат. Важно то, что здесь и сейчас. Протестанты в России могут позволить себе сегодня вздохнуть о судьбе какого-нибудь Матвея Башкина, подвергнувшегося преследованиям за вольную трактовку Нового Завета при том же царе Иоанне. Но лишь отдавая себе отчет, что своей традицией и организацией они обязаны ближайшим предкам и вполне конкретным западным проповедникам, которые с конца XVII века навещали Россию, рассказывая об эффективности и прелестях реформаторского мировоззрения. 
        Либерализм в России как деятельное учение и общественное движение не состоялся. Приходится это признать. А потому, покуда не появится платформа, с которой можно будет заявить «Се творю все новое!», подобные гражданские панихиды прилично проводить лишь под мелодию Чайковского «Похороны куклы».

Илья Переседов