Чем дальше отступает советская эпоха, тем всё больше возникает мифов о ней. Мифов, находящих благодатную почву среди тех, кто тогда ещё не родился… или был слишком мал… или, наоборот, теперь клонится к старости, и оттого с преувеличенным восторгом вспоминает свои молодые годы. Платформа у мифов общая: был-де Советский Союз, с бесплатным образованием и медициной, и даже колбасу по талонам давали всем – аж целый килограмм в месяц. И вдруг пришли всякие Ельцины-Гайдары-Чубайсы и в одночасье всё разрушили.
Выслушивая таких сказителей, невольно задаёшься вопросом: это что ж за чудо-богатыри такие – Ельцин, Гайдар, Чубайс - только ткнули пальцем – и рухнула великая империя?! И закрадывается крамольная мысль: а, может, империя к тому моменту была уж не такая и великая, может, она обвалилась, не выдержав собственного веса?
Егор Гайдар посвятил этому историческому анализу свою новую книгу «Гибель империи. Уроки для современной России». Он же, выступая в Клубе региональной журналистики «Из первых уст», попытался изложить её основную концепцию в двухчасовой лекции. У меня задача ещё сложнее: раскрыть эту глобальную цепь событий в рамках одной статьи. Поэтому, дорогие читатели, настраивайтесь на серьёзную работу.
В позднесоветские времена у КВНщиков была такая шутка: «Партия, дай порулить!». Для молодых читателей, наверно, непонятно. Раньше чуть не на каждом столбе висели лозунги типа «Партия – наш рулевой». Отсюда и шутка. Впрочем, Россия сегодня шагает вспять, к однопартийной системе. И не исключено, что шутка эта ещё будет очень востребована лет через несколько. Так что – берите на заметку, пригодится!
А что? Висят же на автодорожных мостах в Свердловской области броские лозунги: «Да здравствует российский народ». Это примерно, как если б я у себя дома на холодильник прикрепил транспарант: «Да здравствую я!». Однако, тенденция очевидна.
Так вот, по поводу «дай порулить». Те, кто возьмёт на себя труд дочитать статью до конца, получат уникальную возможность оказаться в кресле первого и последнего президента СССР Михаила Горбачёва. И, зная то же, что к тому времени знал он, примериться к штурвалу огромного корабля под названием «Советский Союз». Вам интересно, куда бы Вы повернули этот штурвал, будучи на месте президента?
Простите за каламбур, но начало конца СССР было заложено в самом его начале. А именно: когда силовыми методами индустриализировали страну, в ущерб сельскому населению. Говоря проще – фактически ограбив при этом деревню. С заработком, в разы меньшим, чем в городе, лишённые паспортов и возможности свободно менять место жительства, остающиеся почти без пенсий, да вдобавок обложенные непомерными налогами на подворье, на скотину, на тягло – как выживали эти люди? Чем быстрее вставали домны и прокатные станы – тем быстрее нищала и загибалась деревня. А быстро растущему городскому населению требовалось пропитание.
Советский Союз очень неохотно вступал в торгово-экономические отношения с миром капитализма. И уж если он что-то закупал, значит, это было жизненно важно для его существования. Что же он закупал? Ну, понятно, комплектующие. Причём, в основном, для стратегических отраслей – оборонной промышленности, топливно-энергетического комплекса. Автору этих строк довелось разбирать один из узлов танка Т-72, в котором обнаружился прекрасный высокооборотистый подшипник с надписью «Made in Japan».
Что ещё закупали? Некоторые виды сырья. Но в первую голову, самый большой импорт был у нас по продовольственным товарам. Потому что народ нужно было кормить, дабы не приходилось расстреливать восставших рабочих, как в Новочеркасске. А своё сельское хозяйство было угроблено за годы индустриализации. Из целины выжали, что могли, но колеблющиеся урожаи на целинных землях уже не могли обеспечить пропитанием размножившееся городское население. Итак, больше всего мы импортировали продовольствие.
Что ж, может быть, мы, пожертвовав сельским хозяйством в пользу индустриализации, торговали на мировом рынке продуктами машиностроения, и этим зарабатывали валюту на хлеб с маслом? Увы! Качество советских изделий было таково, что использовать их могли только мы сами. Ну, по большому блату, спихивали братьям по социализму. Ну, ещё слаборазвитым странам «третьего мира», у которых всё равно расплатиться было нечем. Нормальные торговые партнёры от нашей «высокотехнологичной» продукции воротили нос.
Что нам оставалось? Только торговля сырьём. Не случайно в те годы существовала крамольная частушка «Ничего в стране советской нету, кроме нефти, газа и балета». Но строить экономику гигантской страны на нефтедолларах весьма чревато. Уж очень это нестойкий рынок. И внезапные колебания цен могут достигать размаха в 4-6 раз.
Плюс – наши непомерные имперские амбиции. Автор этих строк однажды взялся подсчитывать, скольким «банановым республикам» мы поставляли свои танки – в подарок, в кредит и т.д. На втором десятке сбился и махнул рукой. А чем эти «банановые республики» могли расплатиться за танки? Бананами? Да и то не всегда.
Итак, отсчёт смертного часа СССР начался в 70-х годах – когда в мире разразился топливный кризис, и цены на энергоносители (под этим словом будем подразумевать нефть и газ) резко взлетели. Для Советского Союза наступили золотые дни. Нефть и газ текли за рубеж, продовольствие и прочие жизненно важные товары – из-за рубежа. Нефтегазовые месторождения пытались освоить как можно скорей и как можно дешевле. Премьер-министр Косыгин нередко звонил начальнику Главнефтегаза Муравленко с такими просьбами: «Подкинь ещё 3 миллиона тонн сверх плана, а то с хлебом туговато». Чтобы удовлетворить запросы государства, в добыче энергоносителей использовались дающие быстрый эффект, но опасные в перспективе методы, чреватые непредсказуемым выходом месторождения из строя.
Привыкнув купаться в дожде нефтедолларов, «премудрые старцы» из Политбюро ЦК КПСС вовсю раздували имперскую политику: подпитывали друзей из соцлагеря (а то ведь дружить перестанут), снабжали марионеточные режимы в «третьих странах», влезали в чужие военные конфликты. До поры до времени это сходило с рук. И тут СССР ввязался в затяжную войну в Афганистане.
Мировое сообщество отреагировало на это очень негативно, потому что советские войска, путём вторжения в Афганистан ступившие на порог Ближневосточного региона, поставили под угрозу интересы многих государств. Если помните, ряд стран в знак протеста даже не прислали своих спортсменов на московскую Олимпиаду-80.
Тогда Соединённые Штаты вместе с шейхами Саудовской Аравии нашли способ, как водворить «советского агрессора» восвояси, не применяя военной силы. Всё очень просто: лишить его супердоходов от продажи энергоносителей, и он сам откатится назад.
Так в 1984-1985 г.г. происходит искусственно созданный обвал мировых цен на энергоносители – в шесть раз за несколько месяцев! Это нанесло сокрушительный удар по советской экономике, крепко «подсевшей» на нефтегазовую иглу.
В этот момент плеяду умиравших один за другим лидеров – Брежнева, Андропова, Черненко – сменяет довольно молодой Михаил Горбачёв. Итак, уважаемый читатель, возможные варианты спасения экономики следующие.
Первый. Отказаться от покупки сельхозпродукции за рубежом. Сократить потребление продовольствия в городах до норм военного времени. Риски: голодное население выйдет на улицы, можно потерять власть.
Второй. Резко сократить закупки комплектующих за рубежом, приостановить капитальное промышленное строительство, уменьшить выпуск военной продукции, а высвободившееся сырьё – стратегические металлы – продать на мировом рынке вместо нефти и газа. Но это значит – перессориться с элитой военно-промышленного комплекса, сорвать оборонный заказ, остановить заводы, работавшие на этих комплектующих и сырье, вызвать народные волнения в городах, где эти заводы были градообразующими. Опять же, можно потерять власть.
Третий. Прекратить за бесценок гнать нефть и газ «братьям по социализму», прекратить поддерживать вассальные режимы. Но тогда они выйдут из повиновения, это будет равнозначно потере всего, что завоёвано в годы Второй мировой войны. Конечно, кроме нефти и газа есть и ещё один рычаг давления на соцбратьев – советские танки, уже входившие до того в ГДР, Венгрию и Чехословакию. Но после того как советские войска на десять лет увязли в Афганистане, применять военную силу против более развитых стран «кремлёвские старцы» уже опасались. Да и переставали страны бояться этой не очень-то сильной силы. Итак, потеряв страны соцлагеря, можно опять-таки потерять власть.
Три варианта – и все три проигрышные.
Не знаю, какой из трёх вариантов избрали бы Вы, но Горбачёв выбрал четвёртый: ничего не предпринимать. А для латания прорех в бюджете страны набрать кредитов.
Трудно сказать, чем он руководствовался. Это чем-то сродни восточной философии: зачем суетиться, готовиться к битве – надо просто сесть на берегу реки и спокойно ждать, когда волны пронесут мимо труп твоего врага. Надеялся ли Михаил Сергеевич, что обвал цен – явление временное, и завтра маятник взлетит вновь?
Во всяком случае, «кредитная история» Советского Союза была безупречной – раньше он брал мало и отдавал вовремя. Так что западные банки легко открыли ему кредитование. В это время и возникло основное «тело» внешнего долга СССР. Давали, кстати, короткие кредиты: на 1-3-5 лет. Так прошли 1985, 1986, 1987 годы. Пора было отдавать взятые кредиты, а вместо этого требовались всё новые. Банки, почуяв неладное, деньги Советскому Союзу давать перестали (из 250 прежних займодателей продолжили предоставлять кредиты всего 5).
Раз не дают частные банки – пришлось обратиться к западным государствам. А у тех своя логика: деньги мы вам дать, конечно, можем, но… если будете играть по цивилизованным правилам. Цивилизованные правила не позволяют выступать агрессорами в отношении суверенных государств, равно как и бить сапёрными лопатками по головам своих митингующих граждан. В конце 1988 года, понимая, что без западных кредитов СССР ожидает полная катастрофа, Горбачёв выполнил все условия: вывел войска из Афганистана, попытался демократизировать общество, отказался от применения военной силы. И тут, почуяв, что северный сосед больше не угрожает своими танками и не подпитывает своей нефтью, один за другим начали разбегаться бывшие братья по социализму. А за ними – и братские республики самого СССР.
Горбачёв же оказался в замкнутом круге: империя разваливается; не применишь силу – не сохранишь империю; применишь силу – не дадут кредитов; не дадут кредитов – империя развалится. Выхода из этого круга не было, и СССР пошёл вразнос, теряя детали, узлы и целые механизмы. В 1991 году государственная машина развалилась.
А поскольку желающих подставить плечо под обломки рухнувшего колосса не нашлось – бесперспективное это занятие - из болота тащить бегемота, то более старшие и опытные товарищи с радостью уступили освободившееся у штурвала власти местечко молодым экономистам вроде Гайдара и Чубайса, которые в силу молодости не знали, что взялись за невозможное дело. И что представляют собой команду «камикадзе», на которых потом свалят все беды. Ошибаясь, а в чём-то и наломав дров, они в итоге сделали дело: обеспечили фундамент той экономической ситуации, которая существует в России сегодня.
Такова наша новейшая история. Может, и не следовало бы ворошить прошлое, если бы не два «но». Первое – как уже сказал, это мифы о «могучем Советском Союзе, разваленном кучкой злодеев».
А второе… Сейчас, при нынешнем нефтегазовом буме, мы чем-то напоминаем СССР 70-х годов. Ладно, хватило ума завести Стабфонд. В случае обвала мировых цен его хватит на какое-то время – то есть, мы будем рушиться и агонизировать дольше, чем это делал Советский Союз. Но отсроченная гибель – всё равно гибель. А о серьёзной модернизации экономики, о её освобождении от пут нефтегазовой зависимости у нас по-прежнему только говорят.
Роман Топорков,
член Клуба региональной журналистики
